Екатерина Кузнецова о любимых ролях, новых проектах и карьере певицы — РТ на русском
В понедельник, 8 июня, телеканал «Россия 1» вновь начинает показ десятисерийной остросюжетной мелодрамы «Анка с Молдаванки». Главную роль в ленте исполнила Екатерина Кузнецова. В интервью RT актриса объяснила, что ей потребовалось для образа бойкой Ани Ксенаки, почему эту героиню она до сих пор любит больше прочих и отчего съёмки в Одессе проходили особенно весело. Кроме того, Кузнецова призналась, что в юности мечтала сыграть Лолиту, и рассказала о съёмках в шоу «Форт Боярд», сериалах «Кухня» и «Вампиры средней полосы».
— Мы знаем, что подготовка к съёмкам сериала «Анка с Молдаванки» шла целый год. Расскажите, как она проходила и что в этом процессе оказалось наиболее сложным?
— Когда я впервые прочла сценарий, то просто влюбилась в эту историю и сразу решила: как угодно, но я должна туда попасть. Пробы были в мае, и только в сентябре мне сказали, что я утверждена.
Я понимала, что мне нужно быть «в контакте» с Одессой. Помню, накануне съёмок мы с подружкой поехали на море: если я живу в Одессе, у меня должен быть какой-то такой золотистый загар. Это ведь солнечный город, и история к тому же разворачивается летом.
В Одессу я специально приехала чуть раньше съёмок, дабы вкусить, скажем так, одесский колорит (хотя я много раз там бывала в детстве и вообще очень Одессу люблю). Ничего особенного я не делала — просто изучала город, народ, смотрела на поведение, органику людей. Они все свободные, открытые. С очень тонким чувством юмора и здоровым цинизмом.
У нас был потрясающий коллектив — начиная от художника-постановщика и заканчивая костюмерами, которые умудрились за короткое время найти костюмы тех лет. Мы каждый день что-то узнавали. И с первых дней с нами работал человек, который немножечко исправлял нам диалект.
Весь съёмочный период я была в контактных линзах, с карими глазами — так требовалось по сюжету.
— Несколько лет назад вы говорили, что эта роль — ваша любимая. С тех пор ничего не изменилось?
— Ничего! Я правда считаю её любимой. Потому что, во-первых, мне жутко понравилась история — до тех пор мне особо не приходилось участвовать в таких своего рода исторических лентах. Плюс потрясающий сюжет, любовный треугольник, драматургия — есть что играть!
Моя героиня — разная, и она очень похожа на меня. Она честная, справедливая, в каких-то вопросах ранимая. Она любит, не предаёт и будет до последнего бороться. Такой она революционер в душе. Поэтому я продолжаю её считать своей любимой ролью.
Может быть, это не очень красиво звучит по отношению к моим остальным ролям, но как-то всё сошлось. У меня в реальной жизни были похожие переживания, и этот проект настолько удачно лёг на них… Что я могу сказать… То лето — вообще одно из лучших лет в моей жизни. Из Киева постоянно приезжали родные и подружки.
Одесса в тот период расцветала, начинался курортный сезон. Было прямо очень хорошо. Я с огромным трепетом вспоминаю.
— Как думаете, могла бы эта история получить продолжение?
— Вы знаете, это моя боль. После первой части у меня не было сомнений, что должна быть вторая. Но поскольку я такая актриса — не очень люблю вот эти переговоры… То есть некоторые люди общаются с продюсерами, будут звонить, настаивать, пробивать какие-то вещи. Но это не про меня.
Когда я услышала, что продолжения не будет, то не стала разбираться, в чём причина. Их может быть много. Очень сложно снимать вторую часть: она должна хотя бы не проигрывать первой, а это всегда сложно. Нужно было бы придумывать другую историю и, может быть, сценаристы или продюсеры посчитали, что материала на десять серий нет.
Не знаю, с чем это связано. Но все в моём окружении, начиная с родителей и заканчивая коллегами, говорят: «Эта роль классная. Мы все ждали продолжения, очень жаль, что его нет».
- © Кадр из сериала «Анка с Молдаванки» / Мотор Фильм Студия
— Между тем «Анка с Молдаванки» — не единственная криминальная мелодрама в вашей фильмографии. Чем вас привлекают такие истории и персонажи?
— Когда я только приехала в Москву, то была безропотным, скромным человеком. Соответственно, мне давали героинь, которых обижали, которые попадали в сложные жизненные ситуации. Ну плюс ещё внешние данные. Но в какой-то момент, видимо, случился внутренний протест и я резко захотела другого. Мне захотелось стать сильной, волевой. И в сериале «Кухня» я впервые сыграла героиню с характером.
Помню, когда я пришла на «Анку», то понимала, что внешне, возможно, даже не подхожу по типажу: кажусь такой положительной-положительной.
Но когда начинаю разговаривать, действовать, проявляется моя органика, видно, что я абсолютный хулиган. Так и есть: я немного панк в душе, хотя визуально и не скажешь!
Я стала меняться изнутри, и режиссёры это замечают — предлагают неоднозначных героинь. Теперь часто бывает, что зовут на одного персонажа, а потом говорят: «Слушайте, давайте попробуем её на другого — более характерного, дерзкого».
— Есть ли у вас роль мечты?
— Помню, в юности, в годы учёбы в театральном, я мечтала сыграть Лолиту. Вот это прямо мечта-мечта была.
Сейчас я понимаю, что Лолиту уже не сыграть. И роли мечты, наверное, у меня нет. Но есть пожелание: мне бы хотелось сыграть комедийную героиню в стиле фильма «Милашка». Помните, там три подруги: роскошные, самодостаточные, свободные, компанейские, дружелюбные…
Вот я была бы рада сняться в такой комедии положений, чтобы героини попадали в различные курьёзные ситуации. Сейчас хочется чего-то комедийного.
— Многим зрителям вы как раз запомнились по комедийному сериалу «Кухня».
Какие у вас остались воспоминания о съёмках в этом проекте?
— Только самые хорошие! Этот проект открыл мне дорогу в российское кино. Всё было очень профессионально, интересно. У моей героини там тоже большое развитие. Поэтому вспоминаю с огромным удовольствием.
Родители постоянно звонят из Киева, говорят: «Кать, «Кухню» постоянно показывают — уже просто на репите». Бабуля звонит: «Я уже наизусть знаю то, что ты сейчас там скажешь».
Многие меня как раз узнают по «Кухне». Поэтому, в принципе, «Анка с Молдаванки» и «Кухня» — конкуренты по полюбившимся проектам.
— Может быть, вы бы хотели сняться в каком-нибудь из её сиквелов?
— Сперва, конечно, мне хотелось! И даже были какие-то переговоры с агентом. Но теперь я думаю, что лучше всегда вовремя остановиться и двигаться дальше в новом направлении.
— Вы с детства занимались музыкой и даже строили планы на карьеру в этой сфере. Почему же ваш выбор в итоге пал на актёрское мастерство?
— Да, у меня, в принципе, не было сомнений, что я поеду в Италию, буду петь в Ла Скала и стану второй Анной Нетребко.
— Уверены, что приняли верное решение?
— Конечно. Родители вообще хотели, чтобы я изучала языки, была переводчиком… Я благодарна, что они позволили мне сделать выбор в пользу актёрства. Но мы договорились, что если вдруг с актёрской профессией не выйдет, я получу второе образование, буду изучать языки. В итоге это не понадобилось, чему я безумно рада.
— А к пению вы когда-нибудь потом не планируете вернуться?
— Меня часто спрашивают: «А может быть, ты запоёшь»? Я говорю: «О нет!» Просто я вижу, как сейчас поют некоторые мои коллеги по цеху… И считаю, что этим нужно заниматься либо профессионально, либо никак.
Когда-нибудь для себя я, может быть, спою песню, сниму красивый клип.
Но это, опять же, только для себя, для родителей, для друзей. Чтобы на всеобщее обозрение такое выставлять — нет.
Но это, опять же, только для себя, для родителей, для друзей. Чтобы на всеобщее обозрение такое выставлять — нет.Для себя мы с подружками, конечно же, ходим в караоке — без этого никуда. Возможно даже, я могла бы спеть в кино. Но, опять же, не на профессиональном уровне — чисто для себя.
— Хотели спросить вас о вашем участии в шоу «Форт Боярд». Легко ли вы на это решились?
— На самом деле, когда мне изначально предложили принять в нём участие, я отказалась. Просто побоялась. Через какое-то время мне позвонил режиссёр «Кухни» Антон Федотов и сказал: «Кать, ты что? Если ты не поедешь, я тебя убью». Благодаря его настойчивости я согласилась, о чём, конечно же, не жалею.
Такие проекты дают тебе понять, что ты сверхспособный человек. После записи этой программы у меня было ощущение, что я могу абсолютно всё. С парашютом? Давай! Это? Давай! С этими поплавать? Давай! Чистый адреналин.
— Что у вас вызывало наибольшие опасения до проекта? Насекомые, высота?
— Нам давали анкеты, где нужно было написать, чего мы боимся больше всего.
И я, конечно же, написала: скорпионов, жуков. И на своих эстафетах получила именно всевозможных жуков и скорпионов.
С одной стороны, подлая такая тема. А с другой… Как бороться со страхами, если не выходить с ними на прямой контакт?
— Кстати о страхах. В этом году ожидается премьера сериала «Вампиры средней полосы» с вашим участием. Расскажите об этом проекте.
— Такого, как в этом сериале, я раньше никогда не делала, но больше сказать пока не могу. И съёмки классные, и сюжет, и партнёры обалденные. Пилот снимал Антон Федотов, а непосредственно саму историю — Антон Маслов.
Меня в этом проекте заинтересовала стилистика. Локации, потрясающие костюмы — целая философия одежды! Грим, вампирские клыки…
Сперва мне казалось, что всё это сложно воплотить в жизнь. Но здесь изначально закладывалось время на то, чтобы перегримироваться, перевоплотиться. Все артисты хотят быть разными, и в этом проекте нам это позволяли, входили в наше положение.
Осталось ещё порядка двадцати съёмочных дней, к которым, как я понимаю, мы приступим в начале июля. В конце марта мы вместе со всеми засели дома и не успели их доснять.
— Вы не привязаны к времени года?
— Привязаны. Но, слава богу, мы вовремя засняли зиму, зимние локации, интерьеры. А сейчас будем делать больше камерную, квартирную историю.
— Справедливо ли будет сравнивать «Вампиров средней полосы» с зарубежными лентами вроде «Сумерек» или «Реальных упырей»?
— Могу сказать, что наша история с этими никак не связана! Она уникальна, необычна, и не хотелось бы, чтобы нас сравнивали. У нас своё видение. Даже, скажем так, своё восприятие вампиров — больше приближенное к русской истории.
Усыновила и полюбила — Журнал «Татарстан»
«Творческая натура… Седая и молодая… Двое детей, а родила не я… Мои тексты – пластырь для рваной души…»
Spottykit – Екатерина Кузнецова, успешный блогер – мило и искренне рассказывает подписчикам о том, как строила дом, как хозяйничает на огороде, выращивает экзотических курочек, несущих голубые яйца, лепит из глины чудесную керамику, танцует с мужем во дворе просто для настроения с тех самых пор, как встретила его на уроках танцев… Но больше всего о том, какое это счастье – быть мамой двух усыновлённых детей. Недавно в издательстве «Комсомольская правда» вышла ее книга «Дети, домой!» – в помощь тем, кто хочет усыновить ребёнка, но по каким‑то причинам не решается. И с книгой, и с Катей «Татарстан» повстречался в Казани – семейство из Новосибирска любовалось нашим кукольным театром. Слово за слово – и вот сегодня и у тех, кто не является жителем «Инстаграма», есть возможность познакомиться с этой солнечной женщиной, чтобы зарядиться от неё любовью к простым человеческим радостям.
«ДЕТИ, ДОМОЙ!»
– Катя, у вас уже есть свой блог – популярный, интересный, непохожий на другие, с огромной армией подписчиков-обожателей. Ваши посты об усыновлении сами как книга – оторваться невозможно. И охват шире, чем у любой книги. Зачем ещё бумажный вариант?
– Я совершенно точно уверена, что, несмотря на большой охват публики «Инстаграмом», далеко не все люди здесь присутствуют. Потому что это всё‑таки соцсеть, направленная на то, чтобы делиться картинками.
И хотя моя аудитория довольно-таки большая, но далеко не все люди, которые хотели бы стать родителями приёмного ребенка, читают эту «книгу».
Очень хочу, чтобы бумажную книгу могли посоветовать в школах приёмных родителей по всей стране людям, которые, возможно, с «Инстаграмом» не знакомы, не знают, что это такое. Книгу и в руках приятно подержать, и читать большие тексты удобнее. Да и все посты на эту тему найти в «Инстаграме» проблематично – они перемешаны с текстами по садоводству, с какими-то видео, постами на тему поиска себя… Они растянуты во времени на много лет, из тысячи постов трудно найти и прочитать нашу историю от начала до конца.
В книге же всё структурировано более понятным и привычным образом, собрано по порядочку. Опять же, когда люди приходят в «Инстаграм», у них нет такого количества времени, чтобы погрузиться в нужную тему и прочитать всё от начала до конца… Поэтому и появилась книга «Дети, домой!».
– Многие, усыновив ребенка, скрывают это по разным причинам. Кто‑то не хочет, чтобы ребёнок, когда вырос, узнал, что он не родной. Кто‑то не хочет, чтобы узнали, что родители-усыновители сами не смогли иметь детей… И так далее. Вы об этом рассказываете всему миру, помогаете советами, делитесь опытом, прибегая к различным формам донесения информации. Почему? Не можете не писать? Или это миссия у вас такая?
– Очень хочу, чтобы изменилось отношение к усыновлению, хочу популяризировать усыновление. Чтобы больше людей поняли, что это нормально, это не стыдно, что об этом можно говорить вслух. Что это не тайна, это не то, что следует скрывать. Я своим примером и своей книгой хочу показать людям, что об этом можно и нужно говорить. Чем больше мы говорим об этом вслух, тем больше людей перестанут бояться, у большего количества людей могут появиться приёмные детки.
Я знаю очень много людей, которые не могут иметь детей, но даже не задумываются об усыновлении. Им кажется, что это что‑то такое, наполненное страшилками, опасностями, препятствиями.
Они считают процесс усыновления очень сложным, а воспитание усыновлённого ребёнка невероятно трудным. Я хочу говорить об этом вслух, объяснить, что на самом деле всё по-другому.
КАК РОЖДАЕТСЯ ЛЮБОВЬ
– Самая большая трудность и самая большая радость, которые вы испытали в процессе усыновления детей?
– Было невероятно трудно в самом начале – когда я в первый раз стала мамой: утром в среду я ещё не собиралась быть мамой, а вечером в среду уже стала ею. Полгода примерно мы думали-планировали, что вот сейчас начнём искать ребёнка… И вдруг нашли сразу же, как только реально начали искать, в тот же самый день. И вечером я стала мамой совершенно чужого малыша, абсолютно мне не знакомого. Я эту девочку в первый раз увидела – и вот я уже мама. Через три дня я легла к ней в больницу – она находилась на обследовании. То есть за три дня я полностью погрузилась в материнство – я за ней ухаживала, кормила, просыпалась по ночам. Всё это без всякой эмоциональной подготовки, без предварительной беременности, при полном отсутствии привязанности.
Я тогда скинула за неделю семь килограммов. Практически не могла есть, не могла спать. Мне казалось, что я совершила ошибку, что я изменила всю свою жизнь и теперь она никогда не будет прежней. То были очень тяжёлые мысли. Я шла к усыновлению, я прошла школу приёмных родителей, думала, что я готова. А оказалось, что это очень и очень тяжело. Но уже спустя две недели я была абсолютно счастлива. Мы с дочкой очень быстро друг друга полюбили. Но вот первая неделя, когда я лежала в больнице, когда врачи говорили всякие неприятные вещи, ругали – было тяжело. А с сыном уже такого не было, я уже всё умела.
А самая большая радость, которую я испытала, – когда поняла, что очень сильно люблю дочку. И то же самое испытала, когда поняла, что очень сильно люблю сына. То есть прошло какое‑то время, адаптация. Причём с дочкой это было довольно быстро, наверное, через месяц уже я очень сильно её любила. Она отвечала мне на улыбку, как‑то очень стремительно привыкла ко мне. С сыном было дольше.
Точнее, я его полюбила мгновенно, а он очень долго оттаивал. Он отказной с рождения, и это вносит свои коррективы. Таким детям гораздо труднее привязываться, чем детям, которые хотя бы в первые дни жизни были с кровной мамой.
Чувство любви к моим детям выросло из ничего – не было гормонов, не было месяцев беременности, когда мама ждёт и уже успевает полюбить своего будущего малыша. И вдруг у меня появляется ребёнок, к которому я не испытываю абсолютно ничего, и постепенно из этого ничего капелька за капелькой рождается любовь… Будто я сажаю семечко, из которого вырастает большая, очень мощная, очень сильная, очень радующая любовь – такая понимающая, всепрощающая, абсолютно настоящая. И это чувство для меня очень много значит – оно для меня и есть материнство. То есть я не могу стать кровной мамой, но я могу стать мамой, которая очень сильно любит своих детей. Это самая большая для меня радость.
МИФЫ И РЕАЛЬНОСТЬ
– Читала, что с мужем вы познакомились на танцах.
А дочка у вас как будто была уже до этого? Вы её усыновили без мужа? Разве у нас возможно усыновление в неполную семью?
– Очень, очень много ошибочных мнений и предрассудков насчёт усыновления. И именно поэтому я написала эту разъясняющую книгу.
У нас не запрещено усыновление ни одним мужчиной вне брака, ни женщиной, которая не замужем. Это мифы всё. На самом деле дочку мы усыновили с первым мужем, потом мы развелись по другой совершенно причине.
Потом я встретила Вову, но мы были не женаты, когда я усыновила Никиту – я его одна усыновила. Только после усыновления мы поженились с Вовой.
НАСТОЯЩИЙ
НЕНАСТОЯЩИЙ ПИСАТЕЛЬ
– Судя по всему, вы очень творческий человек. И танцуете, и тарелочки делаете, и дом необычный у вас, и книги пишете… Хотя образование ваше (Катя генетик по профессии) всех этих талантов не предполагает, особенно литературного. Тем не менее именно литературный у вас самый яркий.
Как из вас получился писатель – автор искренних постов и душевных книг?
– Я всегда говорю, что я ненастоящий писатель. Всегда была уверена, что писать не умею. Мне со школы внушили, что я не дружу с русским языком и литературой, что я плохо пишу сочинения, и как‑то я приняла для себя, что писать – это не моё. Тем не менее не писать не могла – хотелось делиться. Потому что такой я человек – нараспашку. Мне хочется делиться своими победами и горестями с максимальным количеством людей. Я начала вести блог ещё до «Инстаграма», в «Живом журнале», это тоже такая соцсеть, старая-престарая. Писала просто, какие происходят в нашей жизни события, старалась излагать мысли так, чтобы люди могли примерить мои эмоции на себя. Так постепенно, видимо, мышца какая‑то литературная во мне развилась и я стала… писателем. Сейчас уверена, что каждый может научиться писать, если он понимает, зачем ему это надо. Основная задача моих текстов – научить тому, что умею. Будто даю кому‑то примерить своё платье, свою жизнь, радость, эмоции, чувства.
Я получаю удовольствие от того, когда у меня получается в точности описать, передать свои чувства. Так же написана и эта моя книга. Когда кто‑то её читает, он будто становится моим другом, какой‑то частью моей жизни. И в блоге так же – пишу, чтобы кто‑то мне сказал, что мои тексты – гимнастика для души. Ведь те эмоции, которые я вкладываю в текст, примеряя на себя, – человек как будто бы танцует вместе со мной в паре. Как я этого добиваюсь? Я много училась владеть словом. И, судя по отзывам на мои посты и книгу, мне это удаётся.
ЖИЗНЬ ИЛИ РАСКРУТКА?
– То, что мы видим на вашей страничке: дом, муж, танцы, дети – счастье… Это ведь не может быть каким‑то раскручиванием блога. Так всё искренне, неподдельно. Как удалось? В чём секрет вашего семейного счастья?
– Нет, это не раскручивание блога про усыновление. Более того, на момент начала моего блога моей приёмной дочке было уже пять лет. Я на усыновлении не пиарилась. Наоборот, у меня была цель при помощи блога рассказывать людям об усыновлении, чтобы они находили ответы на многие свои вопросы, чтобы как можно больше людей видели нашу жизнь и заражались ею.
Мне кажется, всегда нужно знать, зачем ведение блога нужно, а инструменты найдутся. То есть их очень много, чтобы развивать свой блог. Для этого на самом деле не нужно какой‑то особенной темы и не нужно как‑то сильно отличаться от других людей. Каждый уникален, и каждый, кто захочет развивать свой блог, сможет это сделать, но не следует ради этого менять свою жизнь. Нужно рассказывать о своей жизни, какая она есть, сохраняя искренность, чтобы люди верили тебе. Именно так я и делаю. Не приукрашиваю ничего, рассказываю так, как есть. Искренне веду свой блог и развиваю его для того, чтобы люди могли узнать об усыновлении, а не использую эту тему как триггер, чтобы на меня подписались.
ОТЗЕРКАЛИВАНИЕ
– Как реагируете на различных злопыхателей в комментариях? Ведь не все же разделяют ваши взгляды, вашу позицию… А некоторые просто рождены критиковать всё вокруг, и это, если читать и на всё реагировать, здорово отравляет жизнь.
– Злопыхателей у меня почти нет, потому что моя аудитория в блоге собиралась добровольно.
То есть нет людей, которых я заставила на себя подписаться. Очень часто используются в развитии блога гивы, например: один блогер что‑то дарит, а все подписчики должны подписаться на спонсоров. Я практически не применяла таких приёмов в развитии своего блога именно для того, чтобы не было людей, которые вынуждены меня читать. Потому что то, о чём я пишу, слишком личное, слишком важное для меня, чтобы заставлять кого‑то смотреть. Это сериал про мою жизнь. Я старалась, чтобы людям понравилось у меня, чтобы им было интересно. Поэтому агрессивно настроенных почти нет.
Ну конечно, иногда встречаются – люди разные ведь, далеко не все умеют тактично доносить свои мысли. За два с половиной года я перестала воспринимать на свой счёт подобные комментарии. Я скорее стараюсь вернуть то, что адресуют мне. Если, например, мне пишут гадость, я отвечаю, что если он видит гадость, то это не про меня, а про него. Это он увидел гадость в ситуации, а не я показала. Такое отзеркаливание очень помогает.
Я знаю, что мои подписчики видят лишь маленькую часть моей жизни и по ней делают выводы. Они не могут знать, какая я на самом деле, могут лишь догадываться. Если они делают какие‑то негативные выводы из этого, то это про них, а не про меня.
«ХОЧУ, ЧТОБЫ МОИ ДЕТИ ВЗРОСЛЕЛИ В ДРУГОМ МИРЕ»
– Какой вы видите вашу семью, ваших детей лет через двадцать? Задумывались об этом?
– Я очень надеюсь, что мой опыт преобразования моей собственной жизни и мой путь к себе цельной очень поможет моим детям обрести вот эту цельность, которая на самом деле главный источник счастья в жизни. Да, путь моих детей начался довольно трагично, когда они остались без кровных родителей. Но я надеюсь, что своими объяснениями, своей любовью и объятиями я помогу им заполнить эту дыру, помогу построить через неё мостик для перехода в полноценную и счастливую жизнь. Я очень надеюсь, что я буду для них хорошей мамой.
Хочу, чтобы во взрослой жизни они смогли жить счастливо не оглядываясь, не принимать на свой счёт того, что произошло с ними в раннем детстве, не винить себя в этом, не винить своих биологических родителей.
Быть свободными от такого осуждения. Я надеюсь, что мы останемся крепкой семьёй, будем собираться по праздникам, что мои дети смогут доверить мне моих внуков, что мы с моим мужем останемся вместе и будем достраивать наш дом… То есть я представляю себе таких самостоятельных людей, которые выбирают бывать и быть вместе. Вот такая моя семья в моих мечтах.
И ещё одна причина, по которой я написала книгу, тоже касается будущего моих детей. Я очень хочу, чтобы мои дети взрослели в другом мире. В мире, где усыновление – это ещё один способ стать родителями, а не что‑то героическое или что‑то ужасное. Тот факт, что они приёмные, сейчас вызывает некоторое предубеждение у многих людей, а я хочу, чтобы все предрассудки остались в прошлом. Хочу, чтобы, когда они выросли, это было нормально.
ВАШ РЕБЁНОК УЖЕ РОДИЛСЯ!
– Ваш главный совет тем, кто хочет усыновить ребёнка, но не решается по каким‑то причинам?
– Найти хорошую по отзывам школу приёмных родителей и окончить её.
Потому что такая школа не обязывает усыновлять детей, но она помогает разобраться со своими страхами, своей мотивацией, своими представлениями о приёмных детях. И возможно, она что‑то изменит в голове человека, который не может решиться. Ну а потом, когда школа пройдена, а шаг сделать всё равно страшно, всегда рассказываю такую историю…
Представьте, вы же уже захотели приёмного ребёнка, значит, ваш ребёнок, скорее всего, уже родился или кровная мама носит его в животе сейчас, но он уже не нужен ей. И вот он появился на свет, а вы стоите здесь и боитесь. Он родился для вас, для того чтобы стать вашим сыном или дочкой. Он такой маленький, один, и он ждёт вас! Пока вы не решаетесь, боитесь, он уже где‑то там готов к встрече с вами, но не может сделать этого шага – он ещё слишком мал, только вы можете пойти к нему навстречу.
Именно это осознание, что моя дочка где‑то уже есть, когда‑то давным-давно подтолкнуло меня к тому, чтобы отправиться на поиски и найти её.
Пост 1
ЕСЛИ АИСТ ПРОМАХНУЛСЯ
Вы пишете мне, неужели дети знают, что приёмные? Это же так страшно – рассказывать о таком.
Страшно? Нет. В усыновлении вообще нет ничего страшного. У ребёнка появляется мама, а у мамы – долгожданный малыш. Всё ужасное, что было, случилось до принятия ребёнка в семью. И это не ошибка детей и не им её исправлять. Так вышло, что аист промахнулся. И тогда было страшно… Страшно было узнать, что я никогда не смогу родить малыша. Страшно было моим детям, когда мамы не стало рядом. Но всё это уже произошло. И, увы, нам не отменить того, что произошло. Мне не страшно рассказывать детям, как я мечтала о них и как ждала и искала. Мне не страшно принять и разделить боль их потери, ведь я взрослая и я теперь рядом. И мне не страшно, что дети вырастут, найдут своих кровных родителей и уйдут к ним. Потому что я точно знаю, что для своих детей я – родная мама. И это навсегда.
Пост 2
КАК ВЫГЛЯДИТ СЧАСТЬЕ
Замечать красоту в каждоймелочи – так для меня выглядит счастье. Как роса по утрам серебрится на траве, как шуршат опадающие листья, как щёлкают на солнце зрелые колосья ржи.
Как русые волосы выбиваются из дочкиных кос и в закатном солнце она становится похожа на ангела. Как у Никиты на щёчках появляются ямочки в улыбке. Как Моника приседает на лапы от восторга, когда видит меня поутру. И виляет лисичкиным хвостом. :)) Как после газонокосилки остаётся ровная сочная зелёная полоса и пахнет пряным летом. Как в отражении облаков в озере расходятся круги от дождя. Как улыбчивыеморщинки лучиками расходятся вокруг серых глаз любимого мужа. Как на сыройглине отпечатываются ажурные кружева листьев папоротника. Как лучи пробиваются через ветки деревьев и по лицу сотнями прыгают солнечные зайчики, соревнуясь с веснушками… Каждыйраз я замираю от восторга, улыбаюсь, делаю глубокийвдох и в шкатулочке сердца сохраняю навсегда цветные камушки счастья. Когда трудно, я перебираю их по одному, набираю полную̆ горсть и в тихом перестуке слышу: «Всёхорошо, Катя. Всёуже хорошо!»
Пост 3
ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ НАШЕЙ СЕМЬИ
Шесть лет мы с мужем танцуем в паре. И два года нашейсемье. За нашейспинойвырос дом, вокруг нас – сад, а рядом с нами каждый ̆день растут дети, кошки, птичийдвор и лучшая собака в придачу. 🙂 Два годика – совсем маленькая семья, а уже такая большая! Пусть крепнет с каждым днём! Что тут ещёдобавить… Правильно же всёсделали, ну!) Продолжаем продолжать!
Пост 4
МОИ ДЕТИ РАСТУТ КАК ТРАВА
Точнее, как овощи – на грядках. 🙂 У меня так мало воспоминаний, как мы играем в кубики или кукол, зато полно садово-огородных. Как с годовалой Линкой сажала картошку, как с крошечным Никитой сеяла горох. Вот дочка поливает петунии, вот собирает малину в ведёрко. Вот я сажаю помидорные кустики, а сын идёт следом и выкапывает. :)) Такого детства я и хотела для своих детей. Выходить из дома босиком на мокрую от росы траву, кукарекать с петухом и добывать из гнёзд тёплые ещё цветные яйца к завтраку, ждать, когда пойдёт малина и клубника, гулять с собакой, трогать в луже головастиков за хвосты… Сажать с мамой рассаду, косить с папой газон.
Прыгать всем вместе под дождём и визжать громче грома. Я слишком хорошо помню своих детей брошенными. Помню палату в больнице, заклеенное бумагой окно. Тесные больничные кювезы с выцветшими пелёнками. Помню безразличный, стеклянный взгляд малышей. Хотела бы забыть, но, наверное, никогда не смогу…
Тем больше мой внутренний восторг от того, что эти двое рядом со мной, растут на грядках. И уже не помнят, что бывает по-другому.
Пост 5
СОБАКА ИЗ ПРИЮТА
Через забор из старых досок, через две калитки на замках мы зашли на территорию базы реабилитации. Навстречу с разноголосым лаем неслась стая псов. Кто на четырёх лапах, кто на трёх. Кому‑то не хватало ушейи глаз. Они все были совершенно беззлобны. Только старались заглянуть в душу: ты мой? Я приехала к маленькойкремовойсобаке Кукле. На базу она попала с опухолями на обоих глазах. Ещёнеделя-две – и могла бы ослепнуть, но вовремя спасли. Малышка лежала в однойиз клеток, в углу. Протянутую к нейруку спокойно обнюхала и лизнула. В глаза не смотрела. Да и вообще на меня не смотрела, хотя послушно и деловито пошла на поводке. Послушно забралась в машину и попрощалась с базойнавсегда. По пути домойя по очереди перебирала все собачьи клички вслух. Оказалось, что зовут еёМоня. Что ж, значит, так. Моня, Моника. Манюня. 🙂 Добро пожаловать в нашу семью! Только тебя нам и не хватало! :))))
Книга «Дети, домой!» выпущена издательством «Комсомольская правда».
Татьяна Вафина
Фото из архива Екатерины Кузнецовой
Світлана Петровська: “Про трагедії треба говорити, не примножуючи насильство. Митці так і роблять. І це важливо”
Фото: надано автором
Світлана ПетровськаЯкі ваші враження від перформансу?
Вистава справила враження надзвичайно серйозне. Найголовніше: вірна тональність усього дійства. Цей перформанс зроблено з дуже великим смаком, якоюсь… точністю і розумінням того, як потрібно ставитися до пам’яті і як нагадувати людям про те, що було, про найболючіші історичні точки.
Автори вистави на правильному шляху.
Існує багато спроб екранізацій і вистав на тему Бабиного Яру, більш або менш вдалих. Наприклад, є фільм «Дамський кравець» з блискучим Смоктуновським, де є надзвичайно вдалі місця, але загалом він не надто переконливий. Я бачила роботи київських театрів, де намагалися охопити якнайбільше, і дійство часто затягувалося більш ніж на дві години – втомлені глядачі вже не могли сприймати виставу аж так гостро.
Я сама кілька разів, від 1966 року, ставила спектаклі та радіопостановки про Бабин Яр, зі своїми учнями. Не вистави в прямому значенні – радше дію довкруг історії. Мені було важливо, щоб учні емоційно пройшли через ці всі речі. Ми починали від списків загиблих і їхніх фотографій, книжки Кузнєцова і неодмінно читали вірші Іллі Еренбурга, Миколи Бажана, Льва Озерова… Я добирала хорошу музику: Перлман і його скрипка, «Плач Ізраїлю», згодом – теми зі «Списку Шиндлера».
Фото: надано автором
Світлана ПетровськаА що яскраве з того, що тепер відбувається?
Цього року я відвідала дивовижний перформанс «Бабин Яр.
Голосами» (на матеріалі однойменної поетичної збірки Маріанни Кіяновської, режисер – Олег Ліпцин. – Авт.). Перформанс був організований Центром юдаїки НаУКМА на чолі з Леонідом Фінбергом. Він відбувся в самому Яру. Було дуже холодно, людей зібралося мало: 150-200. Для відкритого майданчика мало; і для 80-річчя трагедії так само дуже мало. На схилах поставили екрани з хронікою, і на різних точках професійні і непрофесійні актори з Києва та Львова, аматори і навіть діти читали тексти.
Ось так треба оплакувати. А те, що зараз робить Хржановський… Наче прийшли окупанти з грішми і без жодного розуміння. І будують дорожезні проєкти, далекі від того, що потрібно душі, пам’яті, серцю. Там тиша має стояти, а не фанфарний подзвін.
Те, що зробили Юра, Світлана і Мар’яна, суголосне перформансу 30 вересня. Ось так треба розказувати про це людям: півголосом. Дивовижна музика, аранжування, разючі голоси. Коли Світлана почала співати їдишем…
Фото: facebook/Ukrainian Institute — Український інститут
Перформанс «Наш спів для Бабиного Яру»Ви розумієте їдишем?
Ні.
Сам факт, що це їдишем… Я вихована в російській культурі. Але до війни в нашій родині говорили українською. Бабуся й дідусь їдишем, а тато з мамою і з нами, дітьми, українською. Мій тато – українець, мама – єврейка. Але реакція моя на їдиш (уже значно пізніша, після знайомства з цими піснями) саме така: щось розчулює – і я починаю плакати. Українські пісні на мене так само діють.
Тому коли в цій виставі перегукуються єврейські й українські мелодії, це страждання і бальзам на душу. Голос Юрка Гуржи такий м’який. Коли він співає на самому початку «Танець ребе», це настільки точно, що душа не лише сприймає, а й прагне цього. Хочеться слухати-слухати-слухати.
Київський виступ відмінний від лондонської та берлінської прем’єр тим, що тут кожен глядач так чи інакше підготовлений, занурений у тему, має що додати. Чи є у вас зауваження і побажання стосовно вистави?
Що мені заважало?.. Я історик. Ми зі старшокласниками співпрацювали із Сергієм Буковським під час його роботи над серіалом «Війна.
Український рахунок». Багато знаю з власного досвіду. Мій батько наприкінці 1940-х років, повернувшись з усіх полонів: і німецького, і радянського, — працював у Львівській області. Там шестикласницею я почала знайомство з тим, що таке український національний рух. Я не розуміла, звісно, нічого, однак відчувала атмосферу й обставини. Але мені здається, що до цієї вистави не треба було включати Олену Телігу.
Фото: facebook/Ukrainian Institute — Український інститут
Перформанс «Наш спів для Бабиного Яру»Українка Олена Теліга загинула не за національною ознакою, як євреї, а як представниця політичної течії, що почала активно протистояти нацистській навалі. Якщо ж тут йшлося про оплакування євреїв – то її включення до вистави для мене стало зайвим. Достатньо української мови, спільного виконання Юрою, Мар’яною, Світланою українських і єврейських пісень. А ось ромська мова була доречна. У інших випадках, в іншому місці, безумовно, треба говорити і про військовополонених, і про українських націоналістів.
Там, у Яру, місця вистачило всім.
Мар’яна розказувала про бабуню, яка переховувала єврейську дівчинку. Цікаво, чи стала її бабуня Праведницею світу. Варто було сказати про це більше і необхідно назвати її ім’я.
Виглядає, що у виставі загалом було замало українських – київських – голосів. Є Кузнєцов – а де Бажан, де Віктор Некрасов?
Погоджуюся. Можливо, вони не хотіли робити перформанс надто публіцистичним – не знаю. Кузнєцов – це не єдина книжка про Бабин Яр. Зараз видано багато дослідницьких речей. Важливі речі, з пропрацюванням деталей, робить Віталій Нахманович. Іван Дзюба зробив надзвичайно багато. Поряд з ним – Віктор Некрасов, ще від їхнього спільного виступу 1966-го в Бабиному Яру. Можливо, варто було включити у виставу один-два вірші українською. Однак усе, що вони робили з музикою і співом, – бездоганно.
Бо це їхній спосіб відчуття світу.
Безперечно. Їм не вистачає «літературного консультанта», який дописав би ці речі. Спершу я дуже здивувалася вибору місць з роману Кузнєцова, які читав Юра.
А далі погодилася. Камінчик, який виявився кісточкою, друг, який каже «а я жид», – дрібні на фоні всього роману деталі потрапили в такт музиці. Такі самі делікатні.
Фото: Ukrainian Institute — Український інститут
Перформанс «Наш спів для Бабиного Яру»Що ще вартувало б додати?
У виставі не йдеться про заборону на пам’ять. А це дуже важливо. Чому ж я взяла слово після концерту – бо молодь уже не знає, не розуміє, що за цю пам’ять саджали.
І ще одна важлива думка: там, де жертви, чужих не буває. Про це й у книжці Каті йдеться (Катя Петровська – донька Світлани і Мирона Петровських, німецька письменниця українського походження. Її книжка «Мабуть Естер», де йдеться про історію родини авторки в контексті історії Голокосту, відзначена багатьма європейськими преміями й перекладена 21 мовою. – Авт.). Катя написала свою книжку так, що читачі різних національностей переймаються цією трагедією.
Друга важлива думка: про це треба говорити, не примножуючи насильство.
Митці так і роблять. І це важливо. Я, наприклад, так не вміла. Коли я на уроках розповідала про Бабин Яр, то показувала фрагменти документальних фільмів про Голокост – і в такий спосіб примножувала насильство. Не всі діти витримували.
Катя не примножує насильство словом, вона в книжці його викриває, але так, щоб не подвоїти. Я це називаю: правильний тон. У перформансі «Наш спів для Бабиного Яру» точно так само: тут розповідають про минуле з емпатією, щирістю, глибоким відчуттям трагедії.
Глядач реагує, коли на власні очі бачить не фальшиве, а справжнє переживання іншого на сцені. Це як струм між дротами. Вистава значною мірою вдалася саме завдяки тону. Попри певні історичні неточності. Попри те, що є над чим працювати.
Фото: facebook/Ukrainian Institute — Український інститут
Перформанс «Наш спів для Бабиного Яру»Як Бабин Яр ставав місцем пам’яті, по війні й особисто для вас?
Мама вперше повела мене в Бабин Яр у 1946 році.
Це був типовий пустир. Там, де зараз метро, ближче до урвища. Люди стояли купками: родини, сусіди. Хтось когось упізнавав після війни. Плакали, обіймалися. Небагато, осіб 60-80. Це не виглядало як мітинг.
Я знудилася і пішла вбік. Виявилося, що там цвинтар, працюють бульдозери і що повалені пам’ятники – з написами не російською, а невідомою мені мовою. Це був єврейський цвинтар, який розбивали, щоб побудувати стадіон. Я зрозуміла це згодом, звісно ж.
Після цього я майже щороку приїжджала сюди з мамою або зі старшою сестрою. Коли вийшла заміж, почала їздити з чоловіком, Мироном Семеновичем.
Перший у моєму житті мітинг на місці Бабиного Яру – це знаменитий мітинг 1966 року. Його проводила не влада. Ініціаторами були Іван Дзюба, Іван Драч, Гелій Снєгірьов і Віктор Некрасов. Івана Дзюбу й Івана Драча я знала, вони бували в нас удома. А Гелія Снєгірьова і Віктора Некрасова бачила вперше. Я пам’ятаю атмосферу: перший крок до свободи, всупереч страху.
Фото: Гарика Журабовича/Архів Аміка Діаманта
Бабин Яр.
Люди збираються на мітинг. 29 вересня 1966 року.Фото: Стоп-кадр із зйомки Едуарда Тімліна. Архів Аміка Діаманта
Письменник Віктор Некрасов на мітингу вшанування жертв Бабиного Яру, 24 вересня 1966.Фото: Архів Аміка Діаманта/Радіо Свобода
Перший несанкціонований мітинг пам’яті єврейських жертв Бабиного Яру, 24 вересня 1966.Тобто з часом це ставало питанням порядності. І також місцем пам’яті для всієї нації України.
Ви розумієте… Усі ці роки дуже вражало, що не завжди можна було вільно підійти до каменя в Бабиному Яру. У кущах перебували «люди в сірому», представники органів безпеки, які намагалися не допускати до каменя тих, хто прийшов не на офіційний мітинг. Так було й зі мною, не раз.
Мене вразив пам’ятник, який 1976 року поставили на місці камінчика, що там лежав: без жодного єврейського обличчя. Там влаштовували офіційні мітинги. Монумент стоїть не на місці Яру, біля невеликого заглиблення, і на відкритті в натовпі говорили, що от яка ямка невеличка, це ж не яр, тут не могло поміститися стільки тіл, це все євреї придумали.
Уже потім з’явився новий пам’ятник біля Яру – Менора роботи Якима Левича, Олександра Левича та Юрія Паскевича, того самого, який реставрував київську синагогу Бродського.
Я була на дивовижному дійстві 29 вересня 1991 року, після виходу України з СРСР і набуття незалежності. Такого я не бачила ніколи. Тоді йшов весь Київ. Євреї, росіяни, українці, татари, молдовани, вірмени… Іноземці, які тоді жили в Києві. Представники Ізраїлю. Вийшли новоутворені єврейські школи – здається, їх дві тоді було. Єврейські молодіжні організації з прапорами, біля Менори.
Я прийшла тоді з портретом бабусі з написом «Вони загинули в Бабиному Яру. Анна Юхимівна Кржевіна. Олена Кржевіна-Грудіна» (фотографії Льолі, моєї тітки, не збереглося). Були промови. Мене вразила кількість людей. Люди йшли з усього Києва, з Хрещатика, Михайлівської вулиці, Львівської площі, вони йшли тим шляхом, що й євреї колись. Уперше в житті я відчула себе та інших народом. Я ніколи не відчувала такої єдності, і здавалося, це триватиме вічно.
Музично-театральний перформанс «Наш спів для Бабиного Яру» створений мистецькою організацією Dash Arts (Лондон) у партнерстві з Goethe-Institut в Україні та Українським інститутом.
Фото: facebook/Ukrainian Institute — Український інститут
E-mail и телефон Кати Кузнецовой
Мы установили стандарт поиска писем
Нам доверяют более 9,9 миллиона пользователей и 95% из S&P 500.
Нам не с чего начать.
Обыскивать Интернет круглосуточно — это не поможет.RocketReach дал нам отличное место для старта. Теперь у нашего рабочего процесса есть четкое направление — у нас есть процесс, который начинается с RocketReach и заканчивается огромными списками контактов для нашей команды продаж … это, вероятно, сэкономит Feedtrail около 3 месяцев работы с точки зрения сбора потенциальных клиентов. Теперь мы можем переключить наше внимание на поиски покупателя!
Отлично подходит для составления списка потенциальных клиентов.Мне понравилась возможность определять личные электронные письма практически от любого человека в Интернете с помощью RocketReach. Недавно мне поручили проект, который рассматривал обязанности по связям с общественностью, партнерству и разъяснительной работе, и RocketReach не только связал меня с потенциальными людьми, но и позволил мне оптимизировать мой поисковый подход на основе местоположения, набора навыков и ключевого слова.
До RocketReach мы обращались к людям через профессиональные сетевые сайты, такие как Linkedln.Но нам было неприятно ждать, пока люди примут наши запросы на подключение (если они вообще их приняли), а их отправка обходится слишком дорого … это было серьезным ударом скорости в нашем рабочем процессе и источником нескончаемого разочарования. Благодаря огромному количеству контактов, которые мы смогли найти с помощью RocketReach, платформа, вероятно, сэкономила нам почти пять лет ожидания.
Это лучшая и самая эффективная поисковая машина по электронной почте, которую я когда-либо использовал, и я пробовал несколько.Как по объему поисков, так и по количеству найденных точных писем, я считаю, что он превосходит другие. Еще мне нравится макет, он приятный на вид, более привлекательный и эффективный. Суть в том, что это был эффективный инструмент в моей работе как некоммерческой организации, обращающейся к руководству.
До RocketReach процесс поиска адресов электронной почты состоял из поиска в Интернете, опроса общих друзей или преследования в LinkedIn.Больше всего меня расстраивало то, как много времени все это занимало. Впервые я использовал RocketReach, когда понял, что принял правильное решение. Поиск писем для контактов превратился в одноразовый процесс, а не на неделю.
Поиск электронных писем для целевого охвата был вручную и занимал очень много времени. Когда я попробовал RocketReach и нашел бизнес-информацию о ключевых людях за секунды с помощью простого и непрерывного процесса, меня зацепило! Инструмент сократил время на установление связи с новыми потенциальными клиентами почти на 90%.
Dos, di, der — ver iz ver? Практикум по грамматике идиш
Вы все еще не знаете, когда использовать dos, di, der? И, кроме того, что с дем? Почему слово «девочка» на идиш имеет средний грамматический род? Что такое категория рода, какова функция винительного и дательного падежей и почему кажется, что существует миллион способов образовать существительное во множественном числе?
Да, при изучении слов на идиш может возникнуть множество похожих вопросов. Легко разочароваться, если вы думаете, что нет другого пути, кроме как просто запоминать каждое слово с артиклем и множественным числом.
Путаница с полом и склонение статей приводит к постоянным ошибкам в устной и письменной речи.
В этом семинаре, состоящем из двух частей, мы рассмотрим все важные темы, касающиеся существительных на идиш. Вы получите четкое представление о том, как они себя ведут и почему. Мы углубимся в теорию и посмотрим, как она нам поможет на практике.
Часть 1. Род и количество существительных.Что такое гендерная категория, принципы гендерной принадлежности, формы единственного и множественного числа.
Часть 2. Падения и склонения статей. Когда использовать винительный и дательный падеж.
Помимо работы в классе, вы получите домашнее задание для усвоения информации.
Эта мастерская для вас,
Если вы только начали изучать идиш и хотите лучше разобраться в этой теме
Если вы уже изучаете идиш какое-то время, но чувствуете, что у вас пробел в грамматике
Если вы продвинутый оратор и хотите глубже понять грамматику идиш
Если вы учите идиш и хотите получить лайфхаки, как объяснить эту тему своим ученикам
Приглашаются любители идиша всех уровней!
Цена : весь семинар: 60 долларов, ранняя регистрация: 50 долларов (скидка заканчивается 1 августа 2021 года), индивидуальная сессия: 35 долларов, ранняя запись: 30 долларов (скидка заканчивается 1 августа 2021 года)
Некоторые факты о моем имени.
Разрешите представиться. | Екатерина КузнецоваРазрешите представиться.
Меня зовут Екатерина Кузнецова. И тут начинаются проблемы. Видите ли, никто в этом городе (Берлине), кажется, не может правильно произнести мое имя. Когда я жил в Москве, у меня было самое простое, самое скучное, самое простое имя на свете. Кузнецова — самая распространенная фамилия в России. Это просто означает «Смит». Действительно, я легко могу назвать еще семерых знакомых мне Кузнецовых, которые не являются моими родственниками.Поэтому, конечно, в детстве, а затем в подростковом возрасте (и даже позже, когда я была молодой женщиной, что немного смущает), я мечтала о других именах. Это должно быть что-то благородное, элегантное, иностранное.
Но вот — здесь сама Кузнецова превратилась в сложное и экзотическое имя. Когда медсестре из врачебной практики мне нужно позвонить, у нее всегда либо испуганный, либо раздраженный вид. Обычно он / она громко произносит две первые буквы KU, а затем спотыкается.
Ведь, как видите, в Германии Z — это [ts], а to [tsn] — сложное сочетание звуков.Кроме того, есть еще TS, что по-немецки означает [tz]. И V, который есть [f]. Так что если кому-то удастся назвать мое имя полностью, это будет похоже на Куцнецова.
Можно подумать, что проблемы заканчиваются моей фамилией. Но нет. За прошедшие годы значительное количество людей смогли ошибиться и в моем имени. Совсем недавно я получил письмо по электронной почте, где меня называли Экатариной. Не знаю, может быть, человек, написавший это, был расстроен тем, что я назвал ее Хлоей, а она — Хлоей, и это была ее тонкая месть.
Также у меня были проблемы с моим коротким именем Катя. Не в Германии — здесь привыкли к таньям и катьям. Здесь есть даже дешевые сладости, которые называются катжес (веганский харибос). Но я помню, как один американский парень, с которым у меня был роман, произносил мое имя как нечто среднее между «кэтча» и «кетчуп».
Мне никогда не нравилось мое полное имя. Ладно, может быть, был момент, когда мне это нравилось в детстве.
Но так как я развил мозги, мне стало неловко из-за этой длинной и напыщенной Екатерины.Так я избавился от первого письма в своих социальных сетях и моей социальной жизни. Катерина, Катя. Звучит лучше, верно — Катя Кузнецова, а не Екатерина Кузнецова, язычница.
Но когда я стал старше и, будем надеяться, умнее, я понял, что смена имени — это большая головная боль. Это огромная бумажная работа. Кроме того, что делать с опубликованными вами статьями и вашим именем как исследователя? У вас уже есть некоторая (крошечная) репутация, так зачем же ей вредить беспорядком с изменяющимся именем? Хорошо, честно говоря, это не о скучных вещах для взрослых, карьере и вашей библиографии.
Моя дорогая родственная душа Мария из Москвы однажды написала мне в письме: «Катя Кузнецова — это как бренд, как имя супергероя Marvel, поэтому я никогда не могу обращаться к вам иначе». С Марией мы разделили литры водки в Москве, в том числе легендарную водку «Добрый лось» в коммуналке . Понимаете, мне удалось придумать себе имя и романтический образ вокруг него.
Возвращение к людям, которые делают ошибки от моего имени.
Сначала я пытался их поправить, но они просто смотрели на меня, как на овцу у новых ворот (это поговорка по-русски, описывающая сочетание удивления и глупости). Я сдался. Более того, со временем я начал сам произносить свое имя в германизированной манере. Понимаете, это называется интеграцией.
Я не пытался их исправить, потому что чувствовал себя оскорбленным или что-то в этом роде. Дело не в том, что я считаю свое имя настолько важным, чтобы его нужно было правильно произносить. Просто потому, что я зануда по натуре, мне нравится, чтобы все было правильно.Даже когда это ничего не значит, просто ради правильного порядка во Вселенной.
Забавный факт, до недавнего времени у меня официально было двойное имя в честь моего бывшего мужа. На самом деле я никогда не хотел этого, но, знаете, все произошло так, как они.
Когда я приехал в Германию и получил свой первый Aufenthaltstitel , я беспокоился, что на нем будет двойное имя, а это значит, что мне придется сменить паспорт. Но звезды были ко мне благосклонны. В иностранном офисе крошечного баварского городка, где был зарегистрирован мой бывший, мне сказали, что в удостоверении личности недостаточно места для моего длинного двойного имени.Поэтому мне пришлось выбирать — и, конечно же, я выбрал свое обычное русское имя, потому что это означало, что мне не нужно было менять свой паспорт.
Итак, почти четыре года моего первого брака (три года фактического брака и одиннадцать месяцев ожидания развода) у меня были разные имена в России и в Германии. На моем виде на жительство была маленькая строчка, в которой говорилось, что по законам Германии у меня двойное имя. К счастью, всем было наплевать.
Через две недели после развода — и через день после срока родов — я пошел в местный Бюргерамт и сказал, что хочу вернуть свою девичью фамилию.
Это было легко, но они должны были отправить заявку в то место, где я вышла замуж, то есть в тот крошечный баварский городок под названием Швабах (кстати, это действительно очаровательное место, вам обязательно стоит его посетить).
Через две недели после рождения дочери я отправил документы в местный Standesamt, чтобы попросить ее свидетельство о рождении. Ах да, здесь чувствуется вкуснейший вкус немецкой бюрократии, правда? Мне позвонили из офиса и сказали, что мой паспорт недействителен (sic!), Потому что мое настоящее имя — двойное имя.Да, конечно, все эти годы я прожил с недействительным паспортом и свободно путешествовал с ним. Так считала, по крайней мере, немецкая дама, Beamterin , которая представляет собой совершенно другой тип человеческого вида. Как торжествовал я, сказав ей, что я уже поменял свое имя обратно. Хорошо, тогда мне пришлось отправить подтверждение смены имени. Для этого мне пришлось обратиться в Standesamt в Швабахе. Я написал им, типа, вы знаете, я не могу получить документы на свою новорожденную дочь, потому что мне не хватает этой дерьмовой крошечной бумажки, подтверждающей, что вы не против, что я избавился от гордого немецкого имени и остался со своим странным трудом — произносится русский.
В итоге все заработало полностью нормально.
Мораль истории такова. во-первых, что немецкая бюрократия не так вредна, как может показаться. Во-вторых, гордитесь своим именем, как бы глупо оно ни звучало. В конце концов, это может быть источником забавной истории.
С уважением,
Екатерина (Катя) Кузнецова
Катя Кузнецова * Английский-русский, английский-польский, русско-английский, русско-польский переводчики. Профиль переводчика на TranslatorsCafe.com — Справочник профессиональных переводчиков и бюро переводов
Российская Федерация Родной язык: Русский Часовой пояс: не определен |
Адрес: Южнобутовская ул.,
Москва, 117042,
Российская Федерация
Телефон: +79032726700
Зарегистрирован: 8 июля 2009 г.
, последнее обновление 8 июля 2009 г.
Последний раз пользователь входил в систему более двух лет назад. Обмен сообщениями отключен.
Рабочие языковые парыангло »русский, английский» польский, русский »английский, русский» польский
Языковые стандарты: английский — Великобритания, английский — США
Щелкните или коснитесь названия услуги, чтобы просмотреть расценки на эту услугу:
Перевод
Предпочтительная валюта: долларов США
Предметные областиРеклама, Науки о животных, Археология, Архитектура, Искусство, Банковское и финансовое дело, Керамика и керамика, Кулинарное искусство, Дизайн и прикладное искусство, Образование, Этнические и культурные исследования, Науки о пищевых продуктах, Общие, История, Гуманитарные науки и гуманистические исследования , Журналистика и массовые коммуникации, лингвистика, литература, музыка, история музыки и литература, фотография, радио- и телевещание, религия, религия и религиоведение, театр, теология и теологические исследования, туризм и путешествия, визуальное и исполнительское искусство, женские исследования
Фон<мета> <мета> <мета> <мета> <ссылка> <ссылка> <ссылка> <стиль>
ФИО: Кузнецова Екатерина
Образование: филолог (Московский педагогический государственный университет).