Черкасов плачет: «Мне хочется плакать и кричать»: Андрей Черкасов о рождении сына

Андрей Черкасов оставил Моню на Поляне?

Сразу после того, как стало известно имя победителя в ЧГ, Андрей Черкасов заявил, что покидает телестройку, которой отдал несколько лет своей жизни. Мужчина решил, что настало время устраивать свою личную жизнь подальше от телекамер, ведь ему очень хочется семью и детей, а вот будущую жену он может встретить только в реальной жизни. Однако Андрей не уходит навсегда, ведь организаторы сделали ему заманчивое предложение, и теперь он будет наставником  участников, приезжать на съемочную площадку и давать советы всем новобранцам, пишет сайт dom2tv.ru.

Минувшие выходные Черкасов был на работе, куда его пригласили для проведения мероприятия, однако многих зрителей смутило, что Андрей написал в социальных сетях про собаку Монику. Как оказалось, бывший участник не стал забирать ее с Поляны, так как хочет, чтобы та постепенно адаптировалась к городской квартире. Однако уже сейчас многим стало понятно, что, скорее всего бравый офицер так и оставит Моню на съемочной площадке, ведь ему придется очень много ездить по работе, и эти командировки могут длиться по несколько дней. А чтобы голова не болела по поводу того, куда пристроить питомца, пса можно просто «забыть» на Доме 2.

Многие были шокированы поступком Черкасова, ведь он натурально изображал любовь к Моне, дни и ночи проводил с ней, даже пытался плакать, когда она пропала, а теперь так запросто готов с ней расстаться. Поклонники написали мужчине, что собака привыкла в первую очередь не к Поляне, а к нему, как к хозяину и будет очень тяжело переживать разрыв. Фанаты надеются, что мужчина изменит свое решение и заберет любимицу с собой, если же этого не случится, то много людей окончательно разочаруется в этом герое.

Экономьте свое время, подписывайтесь на нас Вконтакте или Одноклассниках.

Читать «Пятая Стража» — Черкасов Дмитрий — Страница 32

— Больше ваш шутник ничего не советовал своему приятелю?

— Больше ничего, — удивился вопросу начальник ЗКСиБТ.

Первый зам вопросительно глянул на начальника службы контрразведки. Тот, предупреждая высказывание вслух, протянул ему записку, вырвав лист из черного ежедневника. На листе бумаги торопливо было написано: «По сайту „Ходжа“ идет операция главка. НДР[9].!» Ястребов кивнул, опустил записку в отдельный ящик, бумаги из которого уничтожал лично.

— Товарищи, кто имеет что-нибудь добавить?

«Как бы ни пыжились господа, а защищают их именно товарищи», — подумал Шубин.

— Товарищ генерал-майор, разрешите! — поднял руку Нестерович. — Я без предварительного доклада… — глянул он на Сидорова.

— Выскочка! — шепнул ему Веселкин. — Шеф тебя сожрет с потрохами!

— По моему последнему делу, до убытия в командировку… Я в Чечне обращал особое внимание на тех, у кого родственники проживают в Питере. Группа родственников одного из организаторов хищения ЗРК «Игла»[10] выехала на прошлой неделе к нам. Десять или двенадцать человек! Собираются работать на какой-то стройке! В основном мужчины, но есть и женщины… Список у меня!

— Сядьте, капитан. Не вижу пока прямой связи между делом по «Игле» и текущей операцией, — поморщился Ястребов. — Игорь Станиславович, проработайте и эту информацию. Сделано вашей службой немало — но практический выход пока невелик. Зацепок нет, согласитесь. Что еще?

— Разрешите! — поднял руку Шубин. В зале умолкли. — Считаю, что убитый архивариус непричастен к хищению карт скотомогильников, а следовательно, и к изготовлению штаммов.

Присутствующие, и в первую очередь Сидоров, воззрились на Шубина. Сидоров сделал недоуменные глаза в адрес коллеги.

— Основание? — спросил заинтересованно Ястребов.

Слово замначальника оперативно-поисковой службы в его глазах имело немалый вес.

—У нас все простенько, — хитро ответил Сан Саныч. — Все от земли. У меня наряд дежурит в Гатчине. На всякий случай. Вчера мои ребята зафиксировали там секретаршу главного архивариуса… опознали по снимку от ЗКСиБТ, спасибо им. У нее там любовник торгует на рынке… вот и связь с делом по «Игле». У меня все.

Он скромно сел. Генерал Сидоров глядел на него с укоризной. Во взгляде его читалось: «Что же ты мне ничего не сказал? Это же я тебе посоветовал!» Шубин пожал плечами: «Надо же и себе что-нибудь для доклада оставить».

— Что ж… — сказал первый зам, перебирая теперь свои записи. — Это хорошо. Это важно, полковник Шубин. Это может изменить направление усилий в нашей операции… да и весь план работы, пожалуй. Хорошо, что есть конкретная зацепка, наконец. Потому что времени у нас мало, товарищи. Гораздо меньше, чем мне казалось полчаса назад. Перед началом совещания дежурный по управлению довел мне срочную информацию… В тридцать восьмой больнице, в Царском Селе, скоропостижно скончались врач-паталогоанатом и медсестра, проводившие вчера вскрытие… Еще трое — санитары «скорой помощи» — изолированы с теми же признаками.

Сообщение произвело эффект разорвавшейся бомбы. Теперь всем стала понятна печать тревоги и некоторого досадного бессилия на лице первого зама.

— Кого вскрывали? — спросил Сидоров, позабыв обиду на Шубина.

— Неопознанный мужчина… подобрали у насыпи возле Павловска. Следы язв на теле.

— Почему же они не связались с нами?! — воскликнул представитель отдела по связям с общественностью. — Я со всеми заведующими анатомичек лично разговаривал!

— Неохота было идти на второй этаж, к телефону… У них было три вскрытия… не захотели мыться. Но это еще не все, товарищи. Врач… он к вечеру заподозрил неладное. Собственно, он первым и поднял тревогу, поставил себе диагноз и пытался сам себя лечить. Типовые препараты не помогли. Он умер через пять часов.

— Ошибся в диагнозе? — спросил представитель ИАС.

— Нет.

— Недоброкачественные лекарства? — предположил Веселкин, хмурясь.

— Нет. Все было правильно. Он закрылся в боксе и колол себе антибиотики. И через пять часов умер. Это пока все, что мы знаем.

Глава 5

НАША ТАНЯ ГРОМКО ПЛАЧЕТ. А ВАША?

Чтобы жить по доходам, занимай деньги!

(совет молодому сотруднику)

I

— Если он уйдет — это навсегда!.. — напевал себе под нос Морзик, ворочая рулем так, будто быка за рога держал.

— Так что просто не дай ему уйти! — скомандовал Зимородок. — Влево, влево иди!..

Сменный наряд взял Вадика Сыроежкина на выходе его квартиры, куда пропащий микробиолог проник потаенно, аки тать. Ребята Шубина заблаговременно установили на двери крошечный бесконтактный сторожок — и сигнал о вскрытии помещения мгновенно поступил на ближайшую «кукушку», на манер вневедомственной охраны. Дежурный наряд из двух машин сорвался с места и уже через пять минут с двух сторон блокировал дорожки к подъезду дома Мухомора — такую кличку Клякса навесил новому объекту. Мухомор уже уходил проворно в сторону проспекта, унося на ремне через плечо сумку с неким милым его сердцу скарбом. Его опознали тотчас, со спины, и «потянули»; вторая машина задержалась проверить, нет ли еще кого в квартире.

Сыроежкин поначалу опасался: оглядывался, прятался в сумерках за углами, напрасно пытаясь вскрыть наблюдение. Вся хитрость в таких случаях в дистанции — Зимородок перевел машину на противоположную сторону улицы и преспокойно наблюдал издали в прибор ночного видения замысловатые метания объекта и его гримасы, весьма забавные в передаче тепловизора. Закончив проверку квартиры, подтянулась машина с Тыбинем и Пушком и сходу приняла Мухомора, поспешно прыгнувшего в маршрутку. При двух машинах подобные ухищрения бесполезны…

Водитель «тэшки», судя по всему, оказался бывшим танкистом и гнал старенький микроавтобус, точно Т-80, бесстрашно шарахаясь из ряда в ряд, проскакивая на желтый свет и бросаясь с левой полосы движения через поток машин к обочине, чтобы высадить или принять пассажиров. Тыбинь только хмыкал, нарушая вслед ему правила дорожного движения, пока на повороте ему не пришлось подрезать лихую «Ауди-А4», с турбонаддувом, чип-тюнером и приблатненным экипажем. «Авдюха» некоторое время преследовала скромный автомобиль «наружки», смущая Людочку толстыми бритыми рожами в окнах и неприличными жестами, пока раздраженный Морзик по команде старшего не взял их с другого боку в «коробочку». Зимородок, приспустив замутненное боковое стекло, показал чужому водителю угрожающе поднятый ствол, прицелился в упор через фасад наглой тачки — и добровольные помощники автоинспекции отвалили, благоразумно оставив разведку в покое.

— Так не катит! — сказал Зимородок по связи. — Старый, маршрут 191-й помнишь?

— Я! Я помню! — поспешно ответила Людочка, как отличница на уроке.

— Идем по маршруту! Мы впереди, предупреждаем вас об остановках маршрутки. Вы сзади — проверяете, не вышел ли Мухомор. У вас будет время заблаговременно перестроиться!

Теперь дело пошло на лад и они без осложнений вели объект, пока за Пискаревским виадуком водила-танкист вдруг не сошел с маршрута, решив объехать пробку боковой улочкой. Клякса с Морзиком увязли на два корпуса впереди, подпираемые сзади тупорылым шведским монстром, груженным под завязку отечественным лесом. Тыбинь, предупрежденный заранее, успел переметнуться в правый ряд и повернуть вслед микроавтобусу. Экипажи «наружки» временно потеряли друг друга.

— Связь через базу! — раздраженно чертыхнулся Зимородок.

— Принял! — ответил Старый. — Задерживать, если что?

— Запроси москвичей! Без команды оперов — не трогай! Только наблюдение! Мы сейчас подтянемся!

— Перед вами авария на перекрестке… запор до самого проспекта Мечникова! Готовься торчать полчаса, а то и больше! — крикнул им Тыбинь, проехавший вперед, и связь прервалась.

Менделеев на шаре. Фрагмент киносценария

Текст: Сергей Князев

Шесть лет назад, в 2015 году, «Ленфильм» анонсировал выход к концу 2017 года биографического фильма о Менделееве; сценарная заявка в начале 2016 года, по словам тогдашнего руководителя студии Эдуарда Пичугина, была отправлена в Фонд кино, предполагалась поддержка, в том числе и финансовая, со стороны Госфильмофонда. Но что-то пошло не так, фильм так и не появился.

На «Ленфильме», где за это время сменился уже не один руководитель, комментировать подробности несостоявшегося проекта не стали, порекомендовав обратиться к Михаилу Кураеву — известному писателю и кинодраматургу, почти тридцать лет проработавшему в сценарном отделе «Ленфильма». М. Н. Кураев, как предполагалось, должен был написать сценарий картины.

По словам Михаила Николаевича, с идеей проекта на одном из заседаний Общественного совета Санкт-Петербурга к нему обратился действительный член Российской академии наук, президент Метрологической академии Владимир Окрепилов, автор нескольких книг и большого количества публикаций о Менделееве. На протяжении нескольких десятков лет В. В. Окрепилов в своих трудах показывает, доказывает, что Менделеев гораздо больше, чем химик и автор прославившей его таблицы; это человек невероятно широких научных интересов, который, в частности, на протяжении полутора десятков лет возглавлял Главную палату мер и весов, первое в России и одно из старейших в мире государственных метрологических учреждений, прямым наследником которого является носящий его имя Всероссийский научно-исследовательский институт метрологии в Санкт-Петербурге. «Менделеев говорил, что «точная наука немыслима без меры». И был убежден, что метрология может и должна эффективно содействовать развитию экономики России», — говорил В. В. Окрепилов в одном из интервью.

«Мы с Владимиром Валентиновичем решили, что те, кто сегодня определяет, так сказать, репертуарную политику отечественного кино, или у кого в руках кошелек, просто имеют смутное представление о человеке, во множестве измерений уникальном, о человеке, которым вправе гордиться и отечественная и мировая наука, — вспоминает М. Н. Кураев. — Мы начали работу, как говорится, на свой страх и риск… Я не писал сценарий, я писал, условно говоря, «рекламный альбом», наполненный написанными мной сценами из жизни Менделеева. Эти эпизоды из реальной жизни нашего героя позволили бы познакомить с ним людей, не имеющих представления о его мощной личности, сравнимой разносторонностью научных интересов и вкладом в науку разве что с титанами Возрождения! Нам казалось, что фильм о человеке недюжинного ума, душевного благородства и внутренне совершенно свободного, органически независимого — редкость на нынешнем экране, а жизни и подавно.

Стоило мне поближе познакомиться с тем, каким был Дмитрий Иванович Менделеев, и я был покорен им!

Как решился, отважился писать о нем? От восхищения, если хотите.

Вот Менделеева призывает к себе для беседы император Александр III. Надлежит представляться императору, как положено по протоколу, стало быть, в орденах. С трудом, перерыв все закрома, отыскали вместе с со своим верным служителем Михайлой Тропниковым все эти немалые числом и весом знаки признания в какой-то жестянке среди инструментов и металлического скарба. Это же кино — из хлама достают ордена. Это надо видеть, аттракционный номер! А уж нацепили с непривычки как бог на душу положит. Опять — кино: спорят, ругаются, торопятся, ищут фотографии орденоносцев, чтобы понять, куда кресты, куда звезды… (Вот и академик Лихачев мне со смехом рассказывал, как ему нужно было явиться на какой-то официальный прием со звездой Героя социалистического труда и как они всей семьей искали куда-то «закатившуюся» звезду и еле-еле нашли. Питерская традиция?)

А Дмитрий Иванович по-человечески покорил меня целиком и полностью вовсе не своим великими подвигами ученого, а рассказом о визите к императору в орденах и случайных брюках, надетых в спешке: «Вхожу. Его императорское величество протягивают руку. Что делать? Целовать? Но ведь нагнусь — штаны лопнут… И что я дальше с лопнувшими штанами буду делать?..» Мой человек! А дальше уже предстояло вступить на материк, на континент жизни мыслителя и деятеля, прикоснуться к жизни, предельно насыщенной, исполненной человеческой страстью и научной дерзостью.

Одним из первых «открытий» для меня было то, что в работе Менделеева, чей портрет, надеюсь, и по сей день висит во всех школьных кабинетах химии, химия занимала не более тридцати процентов. А кроме глубокого и практического интереса к различным областям бурно развивающейся науки и техники, еще была живопись и дружба с лучшими художниками России, полночные шахматные баталии с Куинджи, а еще была музыка и была любовь, безоглядная и страстная…

Удивительно красивую жизнь прожил Дмитрий Иванович Менделеев, он и сам по себе — явление ярчайшее и в высшей степени художественное!

Естественно, я думал о том, кто из актеров мог бы сыграть Менделеева. Здесь нужен не актер, а именно артист, что значит — художник! способный передать натуру страстную, наделенную неподдельной мужской мощью, артист умный, глубокий… Самый очевидный для меня исполнитель роли Менделеева это – Михаил Ульянов, увы жизни ему не хватило дождаться этой роли. Из «стариков», конечно, Николай Черкасов, обладавший, кстати сказать, природной склонностью к эксцентрике.

Может быть, я плохо знаю современный актерский «рынок», но такого артиста я пока не вижу. Масштаб поменялся, что ли?..»

Ни студии, ни авторам идеи не удалось найти финансирование для реализации этого замысла. Все остановилось на уровне сценарной заявки, но, к счастью, сохранилась литературная основа задуманного фильма. С любезного разрешения М. Н. Кураева публикуем фрагмент сценария, посвященный одному из самых авантюрных эпизодов в биографии великого ученого — полету на воздушном шаре (разумеется, с научными целями) во время солнечного затмения 7 августа 1887 года.

Может быть, в год, объявленный Годом науки, этот шар наконец взлетит?

Михаил КУРАЕВ «Менделеев»

Отрывок из литературного сценария

Михаил Николаевич Кураев. Фото: Wikipedia

Утро выдалось пасмурным, сырым. Летняя ночь была на исходе. Из темноты выступал прикованный к земле сеткой из канатов огромный сморщенный шар, только еще наполняемый газом.

Масса людей, с ночи собравшихся к месту старта, теснилась вокруг у веревочного ограждения, у многих в руках были зонты.

Чуть в отдалении множество экипажей.

Из Боблово во весь опор мчалась коляска. Анна Ивановна не могла усидеть дома.

Пилот-аэронавт, двадцатидевятилетний офицер Воздухоплавательного отряда, высокий и стройный Кованько, выглядел даже моложе своих лет. Он поглядывал на часы и бросал распоряжения солдатам, обслуживавшим прибор, накачивающий газ в хлипкое, колышущееся на легком ветру тело аэростата.

Кованько был в шлеме, кожаной куртке, на ногах краги и башмаки. И, конечно, щегольские усики.

Рядом с ним Менделеев не выглядел воздушным путешественником: длиннополое коричневое пальто, охотничьи сапоги, шляпа с широкими полями, пряди волос до плеч и бородища. На фоне людей, одетых по-летнему, наряд Менделеева смотрелся не по сезону.

— Целые поезда из Москвы прибывают, как бы оцепление не смяли… – сказал Владимир, оглядывая нарастающую толпу.

— Почему они так медленно качают? – нетерпеливо бросил Менделеев, и было двинулся, но Репин с альбомом и карандашом в руках его удержал.

— Дмитрий Иванович, раз уж решил не вмешиваться, правильно решил… Лишние вопросы только отвлекают…

— Володя, посмотри, что с картой, — распорядился Менделеев, и сын, двадцатидвухлетний гардемарин, отправился за ограждение.

— Воздухоплаватели! Мать их!.. Даже картой местности не обеспокоились. Нашли у исправника, а взять нельзя, как же урядник без карты будет по уезду скакать?!

— Дмитрий Иванович, делают же копию, уже заканчивают… — услышав ворчание Менделеева, бросил Кованько.

— Все – в последнюю минуту, Александр Матвеевич, кто этих уродов безмозглых только рожает?!

— Заканчивают, сейчас принесут, — сказал вернувшийся Владимир, взял отца под руку и отвел в сторону. — Карта-карта, чёрт с ней с картой…Папа, тебе пятьдесят четвертый год… Это уже не научный эксперимент, а опыт над собой, — сказал Владимир. – Подумай только…

— Я, Володя, подумал. Видишь ли, есть масса чрезвычайно интересных задач, которые можно решать только при поднятии на аэростатах. Вот и Илья Ефимович, — кивнул на Репина с альбомом для зарисовок в руках и холщовой сумкой через плечо, — прибыли, делают наброски с аэростата… Лестно быть запечатленным карандашом такого мастера. Не могу ж я обмануть его надежды. А потом, глядишь, картина Репина: «Менделеев на воздушном шаре».

Репин рассмеялся.

— Отец, какие уж здесь шутки! – Владимир не терял надежды удержать отца. — Ольга плачет, на Анне Иванне лица нет…

— Поэтому я и запретил ей здесь присутствовать. Кстати, помнишь мою книгу «О сопротивлении среды»? Там одной главы не достает, надо дописать: «Семья как среда сопротивления».

Подошел Репин, придирчиво, с явным неудовольствием оглядел экипировку начинающего аэронавта в длиннополом пальто.

— Удобно ли тебе будет на небесах-то в таком охабне, сковывает? – спросил Репин.

— Да холод же там анафемский, а мне не казачка в корзине танцевать.

Владимир отвел Репина в сторону, пытаясь склонить его на свою сторону, отговорить отца от безумного поступка.

К ограждению, там, где стоял Менделеев, подошел мужик, по виду из «справных». Смотрел, жевал губами, явно желал что-то спросить.

Менделеев посмотрел на мужика и чуть вскинул голову, дескать, спрашивай.

— Ну, чё, барин, летишь?

— Лечу, — ответил Менделеев.

— Вестимо. От хорошей жизни не полетишь. – Посочувствовал мужик.

— Такая уж, брат, служба… — Менделеев только чуть развел руками, дескать, куда ж деваться.

Коляска остановилась в отдалении от шара, где толпа собравшихся была реже, и оживающий огромный шар было отчетливо видно.

Анна Ивановна выходить не стала.

Её узнала дама с зонтом и ринулась с энтузиазмом:

— Анна Иванна, дорогая, успели, успели… Вы попрощаться?

— Извините, Прасковья Михайловна, Дмитрий Иванович не должен знать, что я здесь… – с досадой произнесла Анна Ивановна.

Жена Дмитрий Ивановича была на двадцать шесть лет его моложе.

— Как я вас понимаю! Я буду здесь, я буду рядом! Можете положиться…

За ограждением неподалеку от шара вокруг какой-то разгоряченной дамы собралась публика. Даму урезонивали.

«Я требую властей!» — донеслось до Менделеева.

— Чего ей надобно? – спросил Репин полицейского.

— Требует, чтоб её взяли лететь. Ей в Москве отказали, в Клину отказали, сюда примчалась, — пояснил офицер.

— Добрый знак, — сказал Менделеев, — если дамы у нас стали интересоваться аэростатами.

В стороне от толпы, словно извозчичья биржа, столпились ямщики, кучера, возницы, ожидая, когда народ начнет разъезжаться.

— Ты чё это, Семен, аль в глаз что попало? – увидев, как сморкается и утирает рукавом слезу кучер, полушутейно спросил приятель.

— Барина жалко… Не будет второго такого… Я ж с Клина до Боблово его возил… Быструю езду любил… Случится тряхнет на ухабе сильно, только рявкнет, как медведь… А на чай не скупился, по рублевке давал…

— Видать на земле ему места мало, если в небеса потянуло…

— Эх, барин, барин… – и промокнул слезу рукавом.

Менделеев подошел к корзине.

Солдаты подвешивали мешки с песком, другие удерживали аэростат за веревочные концы.

— Где табуретка? – спросил Менделеев.

— Здесь… Вот же…

— Ну, и ставьте… – обернулся к Кованько. – На края корзины пусть положат доску, у меня на ней будут приборы, чтобы все было под рукой… Время затмения очень короткое. Так. Барограф и анероид привяжите на мой рост, на уровень глаз. — Солдаты крепили к наружной стороне корзины канат с якорем.

— Это что ж, на воду будем садиться? – усмехнулся Менделеев.

— При приземлении увидите, как он сработает, — сказал Кованько. – Грузите батарею, с лампочкой осторожней!

Кованько отошел распорядиться погрузкой электрической батареи.

К Менделееву подошел Сосунов. Поздоровались за руку.

Сосунов отвел Менделеева чуть в сторону.

— Должен вас огорчить, Дмитрий Иванович, у аэростата нет подъемной силы.

— Как вы просчитали? – спросил Менделеев.

— За десять лет в аэростатическом отделе Технического общества чему-то я научился. Я знаю дело, лететь нельзя, уверяю вас, нельзя…

— То было можно, и вдруг – нельзя!

— Сырая ночь, был дождь, канаты намокли… Подъемная сила слишком мала, двоих аэростат не поднимет, двоим лететь никак нельзя, — как можно утешительней сказал Сосунов.

— Значит, я полечу один, — после минутного раздумья сказал Менделеев.

— Вы когда-нибудь летали? – сдержав улыбку, спросил Сосунов.

— Все когда-то делаешь в первый раз.

— Я командирован из Петербурга и не могу дозволить вам этот полет, — твердо сказал Сосунов.

— Но и запретить мне вы ничего не сможете. Главное, подняться, а там шар обсохнет, подъемная сила вырастет… — сказал Менделеев.

— Я не могу взять на себя ответственность, я буду вынужден донести…

— Да, да, конечно…

Настала минута прощанья.

Менделеев, обнял Репина, пожал руки ближнему окружению, подошел к сыну сказал несколько слов, обнял.

Залезть в корзину в своем облачении Менделееву было не просто, мешали веревки. Подсказали, что с угла будет удобнее.

Кованько вошел в корзину одним махом.

Табуретка, доска, приборы, все было на месте.

— Проверьте, Александр Матвеевич, в исправности ли клапан, — спросил Менделеев.

Кованько потянул три раза за клапанную веревку, раздался характерный свист.

— Ну что, Дмитрий Иванович, с Богом!

Менделеев обмахнулся крестом.

— Трави помалу! – скомандовал Кованько.

Солдаты стали отпускать канаты.

Шар приподнялся, но тут же коснулся земли, и ветром его потянуло вбок.

— Майна! – скомандовал Кованько.

Корзина замерла на земле.

— Двоих не поднимет, — сказал Кованько.

— Лечу один, — сказал Менделеев.

— Дмитрий Иванович!

— Я! Лечу! Один! На разговоры времени нет. Александр Матвеевич, покиньте корзину! Условленное время отлета уже пропущено! Немедленно покиньте корзину! – заорал Менделеев и лишь присутствие публики не позволило сопроводить гневный крик присловьем, не предназначенным для дамских ушей.

Но и сказанного было достаточно, чтобы Кованько покорно вылез из корзины на землю.

Менделеев попрыгал и решительно выкинул за борт табуретку и доску.

— Вам не страшно? – спросил кто-то с земли.

— Кованько, дайте мне ваш нож! – И тут же ответил любопытствующему: Времени нет у меня – бояться!

Огляделся еще раз, все на месте.

— Трави помалу! – скомандовал Менделеев.

Анна Ивановна видела, как огромный шар с подвешенной внизу корзиной, как огромное серое чудовище, качнулся и пошел вверх. Видеть, как он скрылся в низких облаках, мешали слезы.

Кругом аэростата был один туман.

Менделеев смотрел на приборы, привязанные к канатам и на часы.

Взял мешок, взвалил его на борт корзины и стал горстями выкидывать из него отсыревший песок.

Когда песок был выброшен, аэростат вырвался в открытое пространство. Еще выше плыли небольшие облака.

Наконец, он увидел Солнце, почти закрытое черной тенью. Наступили сумерки.

Менделеев открыл блокнот и стал заносить данные, глядя на приборы.

Карандаш и блокнот были прикреплены к петлям пальто на веревочках.

Кругом солнца быль светлый ореол чистого серебристого цвета.

Быстро были извлечены из небольшой корзинки с замком термометры и развешаны внутри и снаружи корзины. Следом был извлечен угломерный снаряд. Все это Менделеев проделывал ощупью, не отрывая глаз от Солнца.

Владимир Дмитриевич был немало удивлен, увидев Анну Ивановну, так и не вышедшую из коляски. «Мачеха» была лишь на пять лет старше «пасынка».

— Вы здесь?

— Где же мне еще быть?

— Но Дмитрий Иванович просил…

— Он и на публичные лекции меня не берет, но я всегда следом езжу… На следующий день признаюсь…

— Сердится?

— Для порядка…

— Куда вы сейчас? – спросил Владимир.

— В Боблово. Ванечка без меня может, а Мусю я кормлю…

— Я остаюсь в Клину, здесь скорей узнаем… – Владимир достал часы и щелкнул крышкой.

— И сразу же мне…

Владимир молча кивнул.

В глубине под аэростатом стлались облака в виде ровной сероватой пелены.

Переход от сумерек к рассвету был почти моментальный.

Наступила полная ясность облачного дня.

Менделеев делал спешные записи в записной книжке.

Спрятав записную книжку, Менделеев посмотрел на термометр – минус 2.

Взялся за клапанную веревку, клапан не открылся, веревка запуталась. Сколько не дергал из стороны в сторону – ни в какую…

Скинул пальто, взял в зубы нож Кованько и, как старый пират, полез по канатам.

Пришлось карабкаться вверх, к опоясывающему аэростат кольцу.

Корзина угрожающе накренилась и стала раскачиваться.

Все равно ничего не оставалось, как лезть и, орудуя ножом Кованько, освободить клапан.

Спустившись в корзину, Менделеев тут же накинул пальто, подул на замерзшие руки и сел на оставшийся в корзине мешок с песком. Отдышавшись, подвинул корзину с приборами и неожиданно обнаружил в ней бутылку молока и булку.

Ветер нес аэростат неведомо куда.

Воздухоплаватель, словно мужик на пахоте, неспешно завтракал, удовлетворенно поглаживая бороду.

Из-под облаков показался край земли.

Аэростат плыл над местностью обжитой, виднелись дороги, деревни, жнивье.

Сжатые полосы хлебов, скошенные и оставшиеся под травой, резко отличались друг от друга, образуя пестрый ковер.

В поднебесной тишине теперь ясно слышалось мычание коров, ржание лошадей, удары топора…

Стали слышны и голоса, долетавшие снизу.

«Спущайся, свежая рыба есть!» — кричали снизу, когда проплывал над деревней у озера.

Шар уже несся над лесом, над заболоченной низиной.

Приметив за очередной деревней лесок, а дальше – поляну без хлебов, решил садиться.

Чтобы перелететь лесок стал выбрасывать из последнего мешка горстями песок.

Перелетев лесок, схватился за веревку клапана и открыл его во всю силу.

Уже и народ бежал по направлению к шару.

Приметив здорового молодого крестьянина, Менделеев закричал ему:

— Веревку держи!.. Держи веревку и замотай!..

Крестьянин успел схватить веревку, как только она коснулась земли. Его приподняло, но он держался крепко. И, когда корзина снова коснулась земли, успел обмотать веревку за дерево.

Аэростат прикоснулся к земле, подпрыгнул на несколько сажен и мягко опустился снова.

Дмитрий Иванович, вцепившись в веревку клапана, выпускал водород из оболочки.

Ветер, волочивший опадающий шар, завалил корзину на бок.

К корзине, остановившейся у копны сена, подбежал мальчик с добрым и полным боязливого любопытства лицом и уставился на путешественника.

— Сможешь веревку тянуть? Только крепко и все время, — спросил Менделеев, лежа на боку.

— Я все смогу! Я – бедовый! Я им говорю — комета летит, а в ней человек сидит… Дивья!.. А они не верили!

Передав веревку от клапана мальчишке, Менделеев выбрался из-под веревок и корзины.

Надвинулась толпа крестьян, сбежавшихся смотреть диковину.

Менделеев снял шляпу, перекрестился и поздоровался:

— Здорово, мужики! Чьи вы будете?

В ответ загудели, перекрикивая друг друга.

— Выходите, барин, будьте покойны…

— Все будет ладно, на хорошее место спустились…

— Тутошний народ добрый… У нас озорников нет…

— Спас-Угловские мы… Так что – с благополучным вас воздушным путешествием!

— Уезд какой?

— Калязинский уезд, Нагорской волости…

Выбрав основательного на вид мужика, Менделеев подозвал к себе:

— Как зовут?

— Макар Григорьев. Преображенского полка бывший унтер-офицер.

— Меня Дмитрием Ивановичем зовут. Так что просьба шар поберечь, имущество казенное…

— Будьте покойны, ваше превосходительство!

— Какое «превосходительство»? Сказано – Дмитрий Иванович. Так что – будем знакомы, Макар Григорьев. И храни бог шар от огня, не только шар погибнет, но и взрыв будет…

— Разве мы без понятия? – важно сказал Макар и тут же приступил к исполнению обязанностей, расставив широко руки, погнал народ, как кур, от шара: А, ну, отойди от казенного имущества!..

Из толпы выступил староста, огорченный тем, что не его отметили и призвали в помощь:

— За пузырем-то мы посмотрим, будь покоен, и прибережем, ну, да и за тобой присмотрим и тебя побережем. Я здесь старостой буду, а ты кто такой?

В измызганном песком пальто, в помятой шляпе, с растрепанной бородой и поповскими прядями до плеч вид имел Менделеев совсем не барский.

— Димитрий Иваныч, вот кто такой, — заступив перед старостой, авторитетно сказал Макар Григорьев как о старом знакомом.

— Посмотрим, посмотрим… – уже другим тоном сказал староста и отступил.

— Вы, барин, не огорчайтесь. — сказал Макар. — Этакая комета в первый раз к нам прилетела. Непривычные мы. Ежели телега, я скажу, все будет…

Сдутый аэростат громоздился на одной подвое, на другой везли от шара корзину.

Первую подводу вел исполненный важности Макар Григорьев.

Рядом шли мужики и бабы, внимая рассказу Макара:

— Я его спрашиваю, из каких же ты, Митрий Иванович, будешь? Так и сказался — химиком. Стало быть, на пузыре этом самом летел и небу несколько проломил, за это вот химиком и пойдет по этапу… Ну, да бог милостив.

Два голоса русского мира. Наталья Касаткина и Андрей Черкасов — Новая Деревня

Об авторе текста

Наталья Александровна Касаткина (1932–2012) детство и юность провела в доме родителей, писателя и художницы, на Тверском бульваре. Закончила Московское художественное училище памяти 1905 года, дружила с Анатолием Зверевым и Игорем Шелковским. Была участником многих выставок, одну из которых в 1957 г. посетил Луи Арагон, особо отметив Наташину работу. Стояла у истоков цветного телевидения, преподавала, оформляла спектакли в Москве, Туле, Кемерово, Орле, Рязани — много где еще. Занималась реставрацией храмов и монастырей.

Последние 20 лет жизни провела в селе Погост Старый Никола Владимирской области, и последним ее трудом стала незаконченная после восьми лет росписи фреска местного собора — «О тебе радуется».
В 2016 г. Игорь Шелковский и известный коллекционер Михаил Алшибая устроили выставку работ Наташи Касаткиной в Москве, спасая от забвения ее картины и написанные от руки тетради рассказов, сохраненные подругой, Ирмой Филипповой.

Об авторе фарфоровых миниатюр

Андрей Черкасов — уникальный московский художник, в 2017 г. отметивший свое 60-летие.
Во времена СССР занимался монументальным искусством, затем ушел в жанр фарфоровой миниатюры, где за 25 лет работы создал сотни шедевров мелкой пластики. Его тема — Россия: теплая, патриархальная и советская, мускулистая. Деревенские домики, столичные усадьбы, заводы и многоэтажки, несчетные фигурки-типажи ушедшего времени, дерева-клумбы, животные-птицы: целый мир, сошедший к нам с кончика кисти волшебного русского таланта. И невозможно поверить, что этот искрометно-живой «Черкасов-град» рожден фантазией и подвижническим трудом одного только человека.

«Запись на фарфоре мира, который я помню» — говорит о своих работах художник. Теперь этот мир станет и вашим, потому что забыть его невозможно.

Наталья Касаткина Андрей Черкасов

Рассказы Наташи Касаткиной

Деревня Ивишенье

Когда я была ещё маленькая, ребятишки в нашем дворе затеяли разговор о будущем. Решали, кто кем хочет стать. Все хотели стать героями: лётчиками, полярниками, пожарными. Я была ещё мала, чтобы участвовать в таком серьёзном разговоре. Но всё-таки спросили и у меня: «А кем бы ты хотела стать? Как ты видишь своё будущее?». Мой ответ всех удивил и разочаровал. Я рассказала ребятам о своей мечте. Вот что я им сказала: «А я хотела бы иметь маленький домик где-нибудь на горе или у моря. И чтобы там было много-много книжек. Я бы их читала все дни. Вот и всё».
Мечта о домике жила во мне всю жизнь. Но из-за вечного нашего безденежья казалась она неосуществимой. И всё-таки мечта осуществилась, только уже к концу жизни. Бог помог! Домик был маленький, в три окошка, но до чего же он был уютный, милый! Стоял он у самого леса, был крайний. А вся деревенька располагалась на пригорке, как по заказу моей детской мечты. Моря, правда, поблизости не было. Зато была маленькая речушка под горкой. По прозванию Ивишенка.

А сама деревушка называлась: Ивишенье — ивы и вишенье… Правда, ни того, ни другого там не было. Я в то время ещё работала, так что в деревне бывала только наездами. Но эти наезды делали меня счастливой. Я перенесла в свою избушку самые свои любимые книги. И ещё хороший стереопроигрыватель с множеством пластинок. Потому, что музыка мне стала так же необходима, как и книги. Избушка моя, моя мечта, была для меня живым существом. У неё были трогательные, выцветшие, голубенькие наличники, как старческие глазки. Три глазкА. Мне не хотелось ничего обновлять. Она, избушка, нравилась мне такая, как есть. Половина участка заросла тёрном. Все его вырубали, а я радовалась. Весной в моём саду был такой медовый аромат, белоснежная красота! Шмелиное царство! Были также заросли малины. В них можно было блуждать как в лесу. Я разрешала деревенским ребятишкам пастись там и наполнять корзиночки. Они щебетали как воробушки, и мне было радостно их слышать. Были две большие яблони. На одной росли крупные зелёные яблоки. Есть их было невкусно, а полюбоваться было можно. Одна ветка сломалась и лежала в траве. Но она все же процвела и покрылась плодами. А другие яблони украшались небольшими розовыми яблочками. Это было удивительно красиво.

Я приезжала туда ранним утром, меня из Москвы привозил ночной поезд. Шла восемь километров пешком: полем, потом лесом. Подходя к своей деревушке, слышала затейливую игру на рожке. Его песня удивительно трогала душу. Пастух Василий — высокий, стройный человек — был, может, одним из последних владимирских рожечников. Они издавна славились на Руси. Не знаю, как играли другие рожечники, но игра Василия завораживала.

А деревенька моя на горке в это время просыпалась. Курились ее дымки, в молоке тумана уже проступали цветные пятна домиков. Начинался день. Сердце мое билось от радости встречи с местом, которое стало мне родным.
Давняя мечта моя — сбылась.

Село Филяндино

В двадцати минутах ходьбы от деревни Ивишенье, где я жила, расположилось старинное село Филяндино. Там сохранился старый Погост, то есть, две церкви (зимняя и летняя) и колокольня. Погост и кладбище при нем окружала старая замшелая кирпичная ограда. Летняя церковь была во имя иконы Божией Матери Владимирской, зимняя — посвящена Святителю Николаю.

Церкви в Филяндине никогда не закрывались. Церковные бабушки отстояли, не отдали ключей тем, кто хотел ее закрыть. Сколько у нас в стране таких бабушек! На них держится наша церковь, ими сохраняется церковное предание. Это они зажигают лампадки и свечки в руинах, чтобы теплился и там огонек… И зажигали в те годы, о которых лучше не вспоминать. А пока горит этот огонек, жива вера в народе. А значит, жива еще многострадальная наша страна.
Филяндино — место особое, там дышит все прошлым, тесно с ним вязано. В старину там был лесной скит — убежище владимирских монахов, бежавших от татарского ига. Позже пустынька обросла домами мирян, выросло село. Говорят, было там когда-то до 300 домов. Теперь-то всего лишь домов 20, да и те, в основном, обживаются москвичами-дачниками. Но прошлое не умирает. Оно живет рядом с настоящим, делает эти места благодатными, святыми.

Я ходила в Филяндино петь на клиросе. Это было такое счастье! Зимой в хоре были в основном бабушки. Получалось, может быть, грубовато и слишком громко. Но была в этом пении своя правда, и даже — своя просьба, как мне кажется.
А летом съезжались в Филяндино москвичи-дачники. Было кому и петь, и читать.
Церковь жила и освещала все вокруг. Службы начинались рано утром. Затемно тянулись туда бабушки со всех окружающих деревень. Некоторые приходили издалека, выходя из домов часа в четыре. Я как-то спросила: «А нельзя ли кого-нибудь попросить привезти вас?» Они мне ответили: «Нам предлагают. Только идти в храм пешком — лучше. Бог труды любит».
У меня были в Филяндине друзья: «бабушки Моновы». На самом деле эту фамилию носила только одна из них — Александра Тимофеевна. Она была алтарницей в Храме. Другую же бабушку, Александру Максимовну, привез в Филяндино из Иванова батюшка. Он там увидел возле церкви плачущую старушку, расспросил ее. Оказывается, дочь с зятем выжили ее из ее же комнаты. Зять разорил святой уголок, убрал иконы, а вместо них поставил телевизор. Жить там она не смогла. Вот и поселились вместе две старушки: толстенькая и тоненькая — две «бабушки Моновы». Все так их и звали. Одна стирала, другая ходила по грибы, готовила. Обе они трудились также в церкви. Я иной раз оставалась ночевать у бабушек. Как же там тихо, благостно! А какие чистота, порядок! Спать они ложились рано, но в 12 часов ночи неизменно вставали на молитву, служили Полунощницу. Жили они по-настоящему, по-Божьи.

Божия воля

Ночевала я как-то в селе Филяндино у старушек-бабушек Моновых. Три дня подряд там были службы, вот я и задержалась, так как пела на клиросе. В ночь под Михайлов день, уже под утро, снится мне сон. Сам сон не уловила, он стерся из памяти. Помню только самый конец: на белом фоне — отблески чего-то горящего. Свет-тень, свет-тень. Мой сон прерывают слова, сказанные громко, ощутимо, в самое ухо: «Наташенька, на все — воля Божия!». Голос ласковый, очень знакомый. Мамин? Батюшкин? Я открыла глаза: было раннее утро. Бабушки уже проснулись, но еще не вставали. Я спросила: «Кто сейчас со мной говорил?». Мне отвечают: «Никто не говорил, было тихо…».
Вот и отошла праздничная служба. Мы пообедали, и я пошла домой. Бабушки дали мне с собой буханку, так как у меня не было хлеба. Иду я с буханкой, а за мной увязались две большие знакомые собаки, вечно голодные. Я дала им хлебца. По дороге по кусочку я всю буханку и скормила. На улице было морозно: минус 25 градусов, шел снег. Собаки улеглись около моего дома, не уходят. Я позвала их погреться, они боязливо вошли в дом. Сижу я перед открытой дверцей печки, подкладываю дрова, смотрю на огонь. Я вообще люблю огонь, никогда не обжигал меня брат Огонь, я с ним всегда дружила. Трепетный свет оживляет мою любимую картинку на стене. Ее писал мой ученик. Там изображены фламинго, стоящие на одной ноге. Вода с их отображениями оживает, как бы трепещет, двигается… Собаки рады, они греются рядом со мной у печки. Нам хорошо…

Но что это? Какой-то странный шум на улице. Выхожу посмотреть. С крыши льются потоки воды — снег тает! Ужас: верх дома горит! Бегу к соседу Ивану. Стучу в окно с такой силой, что рука проскакивает через разбитое мною стекло в окно. Кричу: «Иван, пожар!». Сосед, видимо пьяный, бормочет невнятно: «Пожар, пожар, какой-то пожар…». Я думала, он поможет, можно было бы ещё загасить своими силами. До других соседей бежать далеко. Всё-таки Иван вышел и побежал звонить. Тут я вспоминаю, что в доме остался чужой паспорт. Открываю дверь и вхожу. Там — никаких признаков пожара. Домик мой живёт себе потихонечку своей обычной вечерней жизнью. На плитке мирно кипит чайник. Настольная лампа освещает угол откинутого пододеяльника. На столике возле кровати лежит раскрытая книга: Евангелие от Матфея с комментариями. А по радио — чарующая музыка: тема Орфея из оперы Глюка… Я села и ничего не соображаю. Время остановилось. Как мне дороги эти последние минуты, что живёт ещё моя избушка, и я живу здесь! У нас так уютно, мирно. На стене розовые фламинго по-прежнему стоят на одной ноге и отражаются в трепетной воде… Неужели этого больше не будет, всё умрёт? А как же я? Как мне жить, раз умрёт мой мир? Нет-нет, сейчас приедет «пожарка», она спасёт, поможет! А вдруг сейчас рухнет потолок? Нужно уходить, взять себя в руки. Большим усилием воли отрываюсь, иду… Вот чужой паспорт. Иду! В одной кофте и дырявых валенках. Мимо сапог, мимо шубы. Беру почему-то сумку с овсом. Это – от кашля. Очень нужная вещь… Иду! На улице бешено крутится розовый дым. Не продохнуть, ни пройти. Теряя сознание от удушья, огромным усилием воли делаю несколько последних шагов. Вот я и вышла из своего дома, вышла окончательно, насовсем…

Дошла до столба, без него мне не выстоять. Собаки тесным кольцом окружили меня, прижались, греют. Холода не чувствую. Не чувствую — ничего. Что это? Сон или сцена в театре? Чёрная толпа. Кто-то вздевает вверх руки, кто-то воет или плачет… Или это мне кажется? Мужики оттаскивают дрова, чтобы пожар не перекинулся на соседей. Избушка горит ровно, как свеча. Я смотрю, как красиво она горит. Кощунство так говорить, но это так и было. Стою, пригвождённая к столбу, бесчувственная, остолбенелая… Стою и смотрю. Брат-Огонь, что же это? За что или для чего? Позже я узнаю это, всё пойму. Наконец приехала «пожарка», да что толку? Она и не думала тушить огонь, просто не давала ему распространиться.

И вот я — у соседей, Кати и «Пятёры» (это его прозвище). Лежу и смотрю на белую штору окна. За ней — отблески пожара: свет-тень, свет-тень… Так вот он — мой сон! Я говорю Кате: «Катя, а ведь на всё — воля Божия». Она отвечает: «Я и сама о том же думаю». И сразу же на душе становится легче. Позже я пойму. А сейчас — я просто по-детски верю: «Бог дал — Бог и взял. Да будет благословенна Святая Воля Его!».

Божья воля Божья воля 2 Божья воля 3

Погост Старый Никола

После того, как сгорел мой домик в Ивишенье, я целый год приходила в себя. А потом поняла, что нужно искать новое пристанище, и только в тех, полюбившихся мне местах, с которыми расстаться я уже не в силах. Мне сказали, что в одной деревне продается дом рядом с лесом. Вот я и поехала посмотреть этот дом. К сожалению, его уже передумали продавать. Я собиралась уже вернуться, как вдруг увидела, что какие-то женщины пошли по узенькой тропинке, уводящей в лес. Я заинтересовалась, куда ведет эта тропинка, и пошла вслед за женщинами, любуясь красивейшими пейзажами вокруг.

Минут через пятнадцать лес кончился, и на открытом месте — на пригорке — возникли Храм и колокольня. Рядом были руины еще одного Храма. Я сразу же поняла: это Погост Старый Никола. Сколько лет шла я к нему, и вот, наконец, дошла! И ведь попала-то сюда совершенно случайно! Впрочем, случайно ли?

И вот — Погост. Одна церковь неплохо сохранилась, только крест на куполе согнут. Колокольня несколько наклонилась. А над низенькой зимней церковью нет крыши, одни кирпичные стены, поросшие поверху березками, сосенками. Захожу туда и изумляюсь: там горят огоньки. Горит лампадка, пристроенная в нише кирпичной стены. И несколько тоненьких свечек, прилепленных к кирпичам, тоже затеплены чьей-то неравнодушной рукой. Значит, Храм живет, дышит — несмотря ни на что!
Была как раз Светлая Седмица, и у меня в душе невольно пелись стихиры Пасхи. Я их знала наизусть. И вот: вырвались наружу эти стихиры, и я их пропела там с большой радостью. Было какое-то особенное счастье там петь. Над головой — синее небо, на полу — груды кирпичей и трава, а все равно, и в этих скорбных руинах торжествует праздник светлый — Пасха! И я почувствовала, что нахлынуло на меня в ответ целое море благодати, такую радость почувствовала… Словами этого не передать!

Вышла я из церкви и огляделась. Всего несколько домов на том же пригорке. А пониже — речка разлилась на пол-луга, а в неё опрокинулся лес. Светло, ясно, чудесно! И всюду цветёт сирень.

Вот так я и попала, наконец, на Николу, который станет моим домом. А ведь как давно манили меня к себе эти купола. Был вечер, когда я увидела их впервые на кромке дальнего леса. Из своего Ивишенья я увидела белый Храм, высвеченный лучом вечернего солнца. Луч передвинулся дальше, вдоль кромки леса, дивный мираж погас. Я заметила время: пять часов. И в дальнейшем я приходила солнечными вечерами на встречу со Старым Николой. И снова возникал белый Храм с куполами. Возникал на миг, чтобы вновь исчезнуть…

Старый Никола Погост Старый Никола

Продолжение читайте по ссылке

По Роману Абрамовичу тундра плачет – Коммерсантъ Хабаровск

Депутаты думы Чукотского автономного округа просят бывшего главу региона Романа Абрамовича возглавить областное законодательное собрание. По мнению депутатов, в новом статусе он сможет гарантировать «благополучную жизнь в регионе». Господин Абрамович ответа пока не дал, но вероятность его согласия достаточно велика.

В воскресенье депутаты думы Чукотского АО единогласно утвердили в должности губернатора 34-летнего Романа Копина. Председатель окружной думы Василий Назаренко поблагодарил господина Копина за то, что тот принял «этот высокий пост», добавив, что депутаты надеются, что новый губернатор «будет мудро вести округ в экономической жизни и поддержит интересы жителей Чукотки». В ответ Роман Копин заверил, что приложит все усилия, чтобы «сохранить высокие стандарты управления, которые задал Роман Аркадьевич, и продолжить идти по пути развития Чукотки». Губернатор также подчеркнул, что «команда, которую создал Роман Абрамович, показала себя как высокоэффективная», поэтому не стоит ждать глобальных кадровых перестановок.

Но без них не обошлось. В воскресенье о досрочном снятии полномочий на сессии думы заявил председатель думы Василий Назаренко. Отставка была принята. Одновременно появилось обращение чукотских депутатов к Роману Абрамовичу, инициированное районными администрациями, общественными организациями и рядовыми жителями Чукотки, в котором уже бывшего губернатора просят стать депутатом и возглавить думу.

Источник в окружении господина Абрамовича сообщил „Ъ“, что бывший губернатор «подумает и возможно примет» поступившее ему предложение. Пост спикера окружной думы, по оценке источника, в сравнении с должностью губернатора дает «больше возможностей для маневра и больше свободного времени», а также сократит объем «официоза и количество совещаний». Кроме того, если продолжительность исполнения губернаторских полномочий определяется «вручную» президентом, то полномочия депутата ограничены сроками очередного созыва (дума ЧАО была избрана в декабре 2005 года и должна работать до марта 2011 года).

В окружной думе отрицают связь между отставкой господина Назаренко и приглашением на его пост Романа Абрамовича. По словам вице-спикера Валентины Рудченко, досрочное сложение полномочий связано только с состоянием здоровья спикера. «Василий Николаевич (Назаренко.— „Ъ“) уже несколько лет просил освободить его от должности председателя думы, и его можно понять. С каждым годом физические нагрузки, связанные с постоянными разъездами и перелетами, лишь возрастают. Достаточно сказать, что даже в Хабаровск из Анадыря можно попасть только через Москву»,— сообщила вчера вице-спикер.

Однако в самом обращении подчеркивается, что для жителей Чукотки в нынешней ситуации именно Роман Абрамович «в качестве депутата и председателя думы — гарантия реализации стратегии развития округа, а значит, и благополучной жизни в регионе». По мнению депутатов, согласие господина Абрамовича позволит новому губернатору «за более короткий срок вникнуть в суть работы и обеспечить преемственность и реализацию запланированного». Чукотские депутаты заранее соглашаются с тем, что спикер Абрамович не сможет постоянно присутствовать в округе. Впрочем, признаются парламентарии, должность председателя окружной думы этого и не требует.

«Чукотка всегда была дотационным регионом, и наш расцвет напрямую связан с именем Романа Абрамовича. Его авторитет, его команда, то, сколько личных средств он вложил на первом этапе губернаторства,— все это вместе подтолкнуло жителей Чукотки на это обращение»,— комментирует инициативу чукотских парламентариев член совета старейшин коренных малочисленных народов Чукотки Юрий Тототто.

«Мы очень надеемся, что наше предложение будет принято»,— сказала госпожа Рудченко. Ответа экс-губернатора Чукотки, по ее словам, нужно ожидать в течение месяца. Если Роман Абрамович решит продолжить свою политическую карьеру на Чукотке, то довыборы в думу должны будут состояться 12 октября в единый день голосования. Избирательной кампании господину Абрамовичу можно не опасаться — он уже побеждал на Чукотке и на выборах в Государственную думу в 1999 году, и на выборах губернатора в декабре 2000-го.

Виктория Лигай, Глеб Черкасов

Липецк | «А на сердце плачет война…»

Фото Н. Черкасова и О. Беляковой

Каждый год 9 Мая мы радуемся и плачем, вспоминая тех, кто принес нам победу. Многих уже нет в живых, но мы помним всех. Этот праздник – священный день со слезами на глазах и болью в сердце. А в последнее время эта боль ощущается все сильнее. Я имею в виду бессовестные выходки отдельных личностей накануне торжества. Вот лишь несколько примеров антипатриотического поведения наших соотечественников.

Похоронки для живых

Россиян возмутила новость о мурманских ветеранах, которым в канун 9 Мая местный филиал «Военно-мемориальной компании» прислал своего рода «похоронки». В них упоминалось о льготах, которые положены участникам войны в случае их смерти. Кроме бесплатных похорон, «ВМК» обещала фронтовикам еще и скидки на ритуальные услуги. 

Губернатор Мурманской области Марина Ковтун назвала «верхом циничности» действия компании. «Только потерявший совесть, стыд и разум человек мог накануне Дня Победы рассылать такие «могильные» письма»,  – написано в сообщении пресс-службы. 

По словам директора филиала Александра Беликова, огорчать ветеранов никто не хотел. «Это всего лишь информация, – заявил он в интервью местной телекомпании. – Мы написали о том, какие социальные гарантии есть у этой категории граждан. Получить уведомления они должны были еще в апреле. В инциденте виновата Почта России, которая задержала доставку писем».

Очевидно, господин Беликов не задумался о последствиях своей рекламной кампании, желая побольше заработать. «Похоронка» вместо поздравительной открытки даже для здорового человека станет потрясением. Для фронтовиков – тем более. 

Чья победа?

Впрочем, «похоронки» от компании «ВМК»  не единственный инцидент накануне Дня Победы. В Златоусте повесили поздравительный плакат «Это наша Победа» с изображением американских морских пехотинцев. Такая выходка – очередная провокация. Мы с завидным упорством превозносим вклад союзников в исход Великой Отечественной войны и забываем о подвиге русского солдата. 

Почему Пастернак стал Уткиным?

Москва. Канун 9 Мая. На Рождественском бульваре в честь праздника устанавливают стенды со стихами о войне. Каждый элемент инсталляции напоминает приоткрытую книгу. Сами произведения напечатаны на внутренних сторонах «обложки» и с обеих сторон вставленного посередине листа. 

«Прекрасно, пусть молодежь почитает, культуру повысит», – переговариваются прохожие. Однако радовались они раньше времени. Оказалось, что авторы «блистательных» шедевров приписали одним поэтам произведения других. 

Конфуз обнаружил писатель Леонид Каганов. В своем блоге он опубликовал фотографии с допущенными ошибками. Например, в работы военного корреспондента Павла Шубина почему-то вставили отрывки из стихов Юлии Друниной. Борису Пастернаку приписали стихотворения журналиста, участника Великой Отечественной войны Иосифа Уткина. В свою очередь произведения автора знаменитого романа «Доктор Живаго» достались Анне Ахматовой. Более того, из поэмы Пастернака «Разведчики» неизвестный редактор-грамотей вырезал несколько строф, чтобы уместить ее на одной странице. В результате смысл поэмы полностью исказился. Также Каганов отметил, что в напечатанных стихах есть орфографические и грамматические ошибки. Например, глагол «пишешь» в заголовке (!) стихотворения Иосифа Уткина «Ты пишешь письмо мне» употреблен без мягкого знака, вместо тире авторы конструкций использовали дефисы, в некоторых местах опустили пробелы. 

В итоге стенды убрали, оставив лишь металлические каркасы. При этом администрация района не повесила никаких объявлений о том, откроется ли «литературная гостиная» снова. 

Пожелтевшие от времени фронтовые треугольники и снимки хранятся во многих русских семьях. А еще награды героических прадедов – живое свидетельство их подвига.  Рассказывать детям о войне, поощрять их интерес к истории, не забывать сложного военного пути предков – наша основная задача. Будет жива память, значит, будет жить история. Вот что знают о своих родственниках-фронтовиках современные школьники.

Дорогой памяти

Даниил ИВАНОВ,  пятиклассник липецкой школы № 70:

– Когда началась Великая Отечественная война, моему прадеду Антону Андреевичу Попову было 19 лет. В ноябре 1941 года его направили в 10-й запасной железнодорожный полк. С февраля 1942-го включили в один из путевых батальонов. В его составе прадед участвовал в разгроме немецких войск на Дону, под Курском, освобождал Киев. Нередко обстановка осложнялась из-за бомбежек. Рабочим приходилось восстанавливать железнодорожные пути за полтора дня вместо необходимых трех. Они трудились днем и ночью. Антон Андреевич считался одним из лучших путейцев части. Ему поручали самые ответственные задания, и он их с честью выполнял. 

5 ноября 1943 года прадеду было присвоено звание Героя Социалистического Труда.

После войны он посвятил себя железнодорожному делу: работал путейцем на станции Казинка Юго-Восточной железной дороги. Умер прадедушка 30 июня 1962 года. 

Я и моя семья очень им гордимся!

На Берлин!

Кирилл КЛЮЧНИКОВ,  пятиклассник липецкой школы № 70:

– Мой дедушка Василий Андреевич Ключников родился 5 декабря 1920 года в селе Кучугуры Воронежской области. Рос в семье рабочих. Весной 1939-го  его призвали в армию, откуда дед и попал на фронт. Служил в артиллерии, командовал батареей. Дошел до Берлина в звании сержанта, награжден боевыми орденами и медалями.

Пока их только тридцать

Артем ГЛОТОВ,  десятиклассник Висло-Полянской средней школы:

– У нас в селе установлен мемориал в честь погибших воинов. На табличке – имена тридцати русских солдат Великой Отечественной. Из них больше половины – с фамилией Глотов. Очень хочу узнать, есть ли среди бойцов наши родственники. К сожалению, полный список погибших односельчан пока не установлен.

Люди оставались людьми

Анастасия КОЛПАКОВА,  девятиклассница школы села Вторые Тербуны:

– В нашей школе работает волонтерский отряд. Каждый год в определенные дни мы приходим к ветеранам и помогаем им по хозяйству. Три года назад я брала интервью у жительницы нашего села Татьяны Тимофеевны Крамаренко. В те сложные годы ей пришлось освоить сразу несколько профессий: работала водителем, затем поваром. Несмотря на горе и смерть, люди оставались людьми: влюблялись, читали стихи, пели под гармошку. Татьяна Тимофеевна рассказала о вечерках, которые они устраивали с девушками, и даже исполнила знаменитый «Синий платочек». А по соседству с моей бабушкой живет труженица тыла Анна Платоновна Астафьева. Я иногда ее навещаю. Общение со знаменитыми землячками позволило мне провести исследовательскую работу «Женское лицо войны».

Данный материал опубликован на сайте BezFormata 11 января 2019 года,
ниже указана дата, когда материал был опубликован на сайте первоисточника!

Скука болезни в криках и шепотах

Одним из отличительных аспектов многих фильмов в фильмографии Ингмара Бергмана является то, как он относится к объективному и субъективному. В более раннем его фильме « Сквозь темное стекло » Карин (Харриет Андерссон) — женщина-шизофреник, находящаяся на грани между «реальным миром» и собственной субъективностью. В начале фильма она считает, что находится в своего рода приемной, ожидая, когда ей явится Бог.Она знает, что он за дверью, и она сталкивается с тем, что, по ее мнению, является одним из них, когда на самом деле это заброшенная стена летнего дома на Форе, где разворачивается вся камерная драма. На короткое мгновение она смотрит, и ее лицо переходит в медленный толчок к стене. Мы подходим ближе, и в этот момент мы раскалываемся между двумя реальностями: движущаяся вперед камера — это буквально ее фантазия, проецируемая на «реальный мир», который мы и видим. Позже в той же комнате Карин видит, как Бог открывает себя, Паука.Название, цитата из Коринфянам, подразумевает это запятнанное видение, и Бергман предоставляет чувственные данные, которые Карин интерпретирует как доказательство своего заблуждения — звук спускающегося вертолета становится звуком входящего Бога — птицы вдали становятся шепотом, говорящим с ней. .

Отказ от символизма в пользу текстовых ассоциаций становится режиссерским способом, в котором работает Бергман. Он создает систему, и хотя некоторые из этих объектов (например, в открытии к Persona , лермонтовский Герой нашего времени , читаемый мальчиком, читавшим его в более раннем фильме Бергмана The Silence ) могут иметь некоторые ассоциации с другими работами Бергмана, они не представляют и не символизируют что-то за пределами самого текста.При использовании слова «символ» здесь подразумевается представление чего-то за пределами самого текста (например, персонажа, входящего в воду, символизирующего возрождение или очищение духа). Под «ассоциацией» подразумевается что-то, что напоминает что-то в самом тексте, например, лейтмотив или ключевой образ. Известный пример этого — объяснение Сергея Эйзенштейна в Форме , из Иван Грозный, часть первая . Есть кадр, на котором Ивана (Николай Черкасов) утешает мать, положив голову ей на колени.Спустя пятнадцать минут в фильме он занимает аналогичную позицию с вероломными боярами, пытающимися получить от него информацию. Ассоциация того же положения, в котором находится Иван, подразумевает его уязвимость.

Снова и снова просматривая фильмы Бергмана, я вспоминаю письмо Андрея Тарковского, расшифрованное в начале Ваяние сквозь время :

Женщина написала из Горького: «Спасибо за Зеркало . Так было у меня детство… Только откуда вы об этом узнали? Был и ветер, и гроза… «Галка, погаси кошку», — кричала бабушка… В комнате было темно.И парафиновая лампа тоже погасла, и чувство ожидания возвращения мамы заполнило всю мою душу… а как красиво в вашем фильме пробуждение детского сознания, этой мысли! … И Господи, как верно… мы действительно не знаем лиц своих матерей. А как просто… Знаете, в том темном кинотеатре, глядя на освещенный вашим талантом холст, я впервые в жизни почувствовал, что я не один…

Как мы должны осмысленно заниматься этой работой с некоторой интеллектуальной дистанции? Хотя я не сомневаюсь и планирую приложить все усилия, чтобы распутать Cries and Whispers и все ассоциации внутри него (по крайней мере, некоторые из них), нечестно по отношению к самой работе не вовлекаться в нее, тем более что я знаю, что я тоже менее одинок с этим в этом мире.

По сути, это очень простая история о женщине, Агнес (Харриет Андерссон), которая еще не хочет умереть от своей неназванной болезни, и ее сестрах, которые ждут, когда это событие наконец произойдет, Марии (Лив Ульманн) и Карин. (Ингрид Тулин). Они вместе с горничной Анной (Кари Сильван) смотрят на нее, мечтают о прошлом, пока она, наконец, не уходит. Агнес вспоминает свою мать и ревнует к ней. Мария из-за романа с Давидом (Эрланд Джозефсон) и последующей попыткой самоубийства ее мужа Йоакима (Хеннинг Моритцен), к которой она мало сочувствует.Карин вспоминает момент, когда она изувечила себя на глазах у своего мужа Фредерика (Георг Орлин) и в результате была безмерно довольна. Все эти инциденты происходят в кроваво-красных стенах аристократического поместья в конце 19 века.

Фильм открывается на спине статуи ангела. Мы снаружи, в окружении густых старых деревьев. Ранним утром туман. Мы угасаем и переходим в серию поворотов и поворотов часов в доме, последний из которых неподвижен в комнате возле Агнес, где Мария спит в кресле, не сумев сыграть в ночную стражу.Агнес просыпается крупным планом, изо всех сил пытаясь преодолеть свою болезнь, чтобы встретить день. Она садится и подходит к часам, заводит их перед тем, как подойти к окну, глядя на улицу, она слишком слаба, чтобы заставить себя это сделать. Она идет к двери и видит Марию, крепко спящую в кресле, утренний свет настолько силен, что выдувает ей верхнюю половину головы, и она выглядит как ангел. В конце концов улыбка исчезает. Она сидит за своим столом и кропотливо пишет: «Раннее утро понедельника, и мне больно». После долгой паузы она продолжает: «Мои сестры и Анна ложатся спать по очереди.”

Это открытие, как и каждый момент этого фильма, созрело для зрительской проекции. Ангел мог предложить какое-то происхождение от благодати или отсутствие смотрящего Бога, амбивалентность и бессмысленность абсолютной боли, которая неумолимо отзывается эхом повсюду. Расстояние от улицы мы ненадолго испытаем, прежде чем оставаться в помещении большую часть остальной части фильма. Туман напоминает мне работы Тарковского, в частности открытие Solaris и сцену ветра в Mirror .Часы, к которым мы возвращаемся снова и снова на протяжении всего фильма, иногда показывают, как проходит время, например, когда Агнес стонет во сне с двух утра до девяти. В других случаях тиканье просто есть, напоминание о бремени времени. Крупный план ее стона от боли, когда она просыпается, ужасен. Он длинный, растянутый и реалистичный. Она стонет целую минуту, прежде чем она успевает подойти к часам, заводить их, а затем к окну. Вырез глухого проема, открывающий наружу, напоминает вставку из Through a Glass Darkly .Эта точка зрения охватывает ту же линию субъективного / объективного, явно с ее точки зрения, но при этом слишком статична и раздражает, чтобы не выделять ее — внешнее пространство становится очень далеким для большей части остальной среды выполнения. Он появляется снова только в воспоминаниях к матери (довольно кратко) и в финальных моментах. Затем она ходит между двумя комнатами, глядя на свою спящую сестру и улыбаясь. Улыбка исчезает. Это момент зависти? Может быть, из-за ревности, которую она выражает позже, в воспоминаниях своего молодого «я»? Или ей просто снова напомнили о боли, которую она испытывала и испытывала большую часть своей жизни? Этот аспект, продолжительность болезни и прогнозы, к которым она приводит, являются центральной идеей самого фильма.Это не только сюжет (фрагмент терпения, в котором аудитория ждет, пока больная женщина, наконец, умрет, даже если ожидание продолжается), но и мотивация, стоящая за длинными кадрами длительной агонии, подобной вышеупомянутой, а также мотивация, стоящая за мотивацией. структура сюжета, мечты и вялость персонажей.

Это то, что меня привлекает в фильме снова и снова. Я вспоминаю, как смотрел, как мой отец пытается есть лед, когда он месяцами пролежал в больнице из-за рака поджелудочной железы.Из-за усталого второго смущения, которое я испытал, когда мне сказали выглянуть в окно или выйти из комнаты, когда медсестра помогла ему испражняться, подобно тому, как сестры чувствуют себя по отношению к Агнес, особенно когда она разговаривает с ними после своего воскрешения. Они испытывают отвращение, даже если демонстрируют отвращение в манерах, коренным образом отличающихся друг от друга. У них все еще есть возможность выйти из ситуации, как это сделал я, летевший из больницы в Колорадо, чтобы закончить мой последний семестр в колледже в Чикаго.Агнес не может выйти из своего состояния, как не мог этого сделать мой отец, оба умирают. Когда я прошел шесть месяцев химиотерапии лимфомы Ходжкина, я тоже не смог выйти из своего состояния. Я сочувствую Агнес, когда она просыпается, подходит к окну и пишет в дневнике: «Раннее утро понедельника, и мне больно». Это постоянная, повторяющаяся и в конечном итоге утомительная ирония смерти и застоя — боль приостанавливает время, продолжаясь надолго. Полгода лежать в постели — долгий срок. Я не могу представить себе состояние Агнес, которая много лет болела и могла только представить, что вышла из дома в том состоянии, в котором она оказалась вначале.

Сестры переживают две версии продолжительной боли — одна из них упомянута выше, вялое ожидание тех, кто не страдает болезнью, только жалость. Перед моим последним семестром я должен был провести три дня между Денвером и Боулдером в больнице. Я не смотрел, как входит мой отец, я не видел, чтобы он уходил, я был там, чтобы сделать снимок времени. Я проигнорировал домашнее задание из трехнедельного интенсивного курса испанского языка, которое я пропустил, чтобы быть там, а также манифест, который я должен был написать для экспериментального производственного класса.Вместо этого я обнаружил, что сосредоточился на написании стихов и удручающих рассказов, один из которых был назван «Уроборус Биль», о человеке в лесу, который ест себя от пальцев до зубов. Эта вялость вызывает то, что составляет большую часть первой половины фильма: мечты, в которые возвращаются Мария и Карин, разбитые как травмой момента, так и состоянием, в которое они вернулись по этому случаю. Мария вспоминает роман и последующую попытку самоубийства ее мужа. Карин в момент членовредительства на глазах у мужа.Эта боль, которую они испытали, физическая и психологическая для Карин, возвращается к ним, длившаяся годами, хотя большую часть времени подсознательная или невидимая. Мой собственный опыт лечения рака с точки зрения как наблюдателя, так и участника, работает аналогичным образом. Спустя годы я отчетливо помню моменты, и они все еще болят. Я прохожу мимо парковки Walgreens, где мне неожиданно позвонили и поставили диагноз моей болезни не реже одного раза в месяц, и трудно не вспомнить, чтобы звонил маме, чтобы сообщить ей, что ее сын, вероятно, болен той же болезнью, что и она 22 года назад.

Это, конечно, вторая версия пережитой боли — вид из первых рук, который испытал Агнес и я. Ее боль притупляется разными способами: в начале она писала: «Сегодня раннее утро понедельника, и мне больно»; зависть, с которой она смотрит на окружающих или на своих более крепких братьев и сестер; дикий ужас, выражаемый ее криками, когда она не могла дышать. Она не может избежать боли. Даже смерть не остановит ее, она застряла в суматохе дольше, чем тело, кажется, может выдержать.Это ужасная правда о длительной болезни, которую многие не понимают: она захватывает вас и захватывает вашу жизнь на протяжении всей своей жизни, даже если она проходит дальше. В случае с Агнес его хватка длится большую часть ее жизни. Все заходит в тупик, приходит диагностика. Еще более странно, когда болезнь, с которой человек сталкивается, не вызывает боли, с которой он ассоциируется больше всего.

При раке такие выжившие, как я, склонны (и не только) помнить больше о ощущениях от лечения, чем о раковых шишках.Мы знаем, как регулярно ездить в больницу и как это делать. Каждые две недели одно и то же. На анализы взяты уколы и пять клапанов крови. Прогулка до кабинета для химиотерапии. Жду, когда появятся мои друзья. Тусоваться час перед тем, как подсоединить грудной порт к игле, пропуская сначала физиологический раствор, затем лекарство. Обычно я терял сознание через полчаса. Я редко ела заранее, поэтому всегда была голодна после того, как просыпалась. После этого мы с друзьями перекусывали.Иногда я делилась травкой. Обычно я рано засыпал. Затем я пытался смотреть фильмы / не заезжать слишком далеко в течение дня или двух, иначе меня бы вырвало. Тогда я смогу достаточно сконцентрироваться на фильме или книге, чтобы вспомнить, что я усвоил. Чем дольше продолжалась рутина, тем легче становилось войти в мой привычный ритм. Я снял несколько сцен из короткого дня после моего последнего сеанса химиотерапии, и хотя периферическая невропатия немного замедлила меня, я был достаточно компетентен, чтобы заставить это работать.

Мы видим или слышим часы в доме бесконечно. Когда мы изначально находимся внутри, камера плавно переключает на каждые часы, каждый с разным тоном тика. Когда Агнес болезненно просыпается, на заднем плане смешивается безжалостность времени, настоящий ужас пациента. До тех пор, пока многие из нас не оказались взаперти в начале пандемии COVID-19, большинство не понимало, что вы делаете, когда неподвижны в течение такого длительного времени. Многие даже протестовали в апреле, не выдержав и месяца «тоталитарных мер».«Для меня это было знакомо, так как, в отличие от химиотерапии, есть некоторое утешение, зная, что все остальные сталкиваются с той же проблемой. Вскоре после постановки диагноза я пошла на художественную выставку и впоследствии разрыдалась, будучи шокирована нормальным поведением людей, не знающих, что происходит во мне. После того, как я начал химиотерапию, большинство людей, даже если они меня не знали, поняли, что со мной что-то физически не в порядке, и любая нормальность, проецируемая на меня, сразу же стала ложной. Я был очень бледен, похудел на шестьдесят фунтов и облысел.Я никогда не выходил на улицу, начал курить травку в 11 утра и стал чрезвычайно изолированным. Никто толком не знал, что делать, так как большинству моих друзей было от двадцати до двадцати трех лет, большинство из которых закончили колледж до того, как я начал лечение. Они не знали, что делают со своей жизнью, и изо всех сил старались двигаться вперед, но я застрял. Я сохранял видимость прогресса, яростно писал сценарии, которые не мог делать, но я больше не разговаривал с большинством людей. Некоторые воспринимали мое отчуждение лично, выражая разочарование из-за того, что я не общаюсь, или ожидая, что я буду присутствовать для них, хотя я с трудом мог присутствовать наедине с собой.

В начале Плача и шепота во время молитвы Анны, она верит, что у Бога была причина забрать ее ребенка, когда она была слишком маленькой. Она выходит из комнаты, камера наклоняется к кроватке, где, должно быть, спал ребенок. Затем фильм переходит к Агнес, противопоставление которой подразумевает материнскую любовь Анны к Агнес или ответственность за ее восполнение после смерти собственной матери Агнес. В конце, после воскрешения Агнес, она вызывает своих сестер и просит прикоснуться к ней, чтобы сопровождать ее, прежде чем она наконец войдет в последний сон.Карин категорически отказывается, признаваясь, что не любит ее. Мария пытается, но ее переполняет отвращение, она с криком выбегает из комнаты. Остались только безутешные Агнес и Анна. Служанка по-матерински прижимает ее к груди. Этот приговор возложен на душу Агнес? Что все это время она жила во лжи? Есть ли какая-то причина для ее смерти, часть Божьего плана, как похищение невинного ребенка? Или все, что осталось в памяти, отзывается эхом: дневник, изображающий день, когда Агнес не испытывала боли, могла выйти на улицу, наслаждалась обществом Анны и ее сестер и писала: «Что бы ни случилось, это счастье.Я не могу желать ничего лучшего. Теперь, в течение нескольких минут, я могу испытать совершенство и глубоко благодарен своей жизни, которая дает мне так много ». Один из горстки оптимистичных моментов в творчестве Бергмана, это один из тех, что с точки зрения Анны, отвергнутой семьей. Она осталась одна, способная завладеть одним достоянием Агнес: ее дневником. Это последнее, что у нее осталось: воспоминания Агнес стали постоянными, материальными.

Медитация и йога для белых медведей

Какое отношение медитация и йога имеют к белым медведям? Волонтерские усилия Апарны Чаганти по обучению жителей Bay Area способам снижения стресса привели к гранту в размере 10 000 долларов от ее компании Salesforce, которую она перечислила некоммерческой организации по ее выбору.Мы благодарны ей за то, что она решила поддержать наши исследования на российском острове Врангеля, совместный проект, посвященный состоянию и здоровью этих белых медведей.

© Дмитрий Черкасов

8.10.2019 20:28:28

Джанет Стрингер, менеджер по связям с донорами

Каждый день я слышу невероятные истории от наших сторонников об их любви к Арктике, их приверженности полярным медведям и их желанию повлиять на свои сообщества и изменить мир.Мы получаем письма от школьников с очаровательными картинками, которые вдохновляют нас в повседневной работе. Мы получаем небольшие сообщения в формах пожертвований, которые побуждают нас продолжать борьбу за будущее, которое поддерживает белых медведей и людей. Иногда мы получаем письма от людей, которые просто хотят знать, как помочь. Некоторые сообщения заставляют нас смеяться, некоторые заставляют плакать, но все они напоминают нам о людях, которые поддерживают нас в нашей миссии по поиску белых медведей.

Этой весной со мной связался один из этих людей с невероятным вопросом. Если бы я дал вам грант в размере 10 000 долларов, что бы вы с ним сделали? Сторонник, Апарна Чаганти, недавно получила грант от своей компании Salesforce на пожертвование любой некоммерческой организации, которую она хотела. Апарна была убежденным сторонником обещаний в течение многих лет, и я немедленно обратился к ней, чтобы узнать больше о ее даре и работе, которую она надеялась поддержать. Я также почувствовал, что за получением такого щедрого гранта стоит вдохновляющая история, и в ходе нашего разговора я узнал, что был прав.

Апарна, которая работает в Salesforce в качестве специалиста по обработке данных, была одной из 100 сотрудников, получивших грант в размере 10 000 долларов США из 35 000 сотрудников, которые были направлены на благотворительность по своему выбору. Salesforce обязуется жертвовать 1% своего времени, 1% своего продукта и 1% своих доходов некоммерческим организациям. Апарна вызвалась получить приз, щедро отдавая свое время. Она сделала это, помогая организовать недельный семинар по медитации и йоге в районе залива Фондом «Искусство жизни», где она помогла обучить 10 000 человек практике медитации и йоги, потратив 360 волонтерских часов в течение года!

Шри Шри Рави Шанкар, основатель Фонда «Искусство жизни», ведет сессию на семинаре.

Когда ее спросили, почему она выбрала для получения своей награды Международный союз полярных медведей, Апарна объяснила, что во время путешествия по Аляске в 2017 году она посетила ледник, который ознаменовал прогрессирование таяния, которое произошло в последние годы. Увидев отступающий ледник и указатели, которые служили ярким напоминанием о влиянии изменения климата на Арктику, она решила, что ей нужно делать больше, чтобы помочь животным, зависящим от морского льда. И после исследования организаций, работающих в Арктике, она решила поддержать работу Polar Bears International.

Поговорив с Апарной о наших различных проектах, она решила выделить грант в размере 10 000 долларов, предоставленный Salesforce, на поддержку научных исследований на российском острове Врангеля. Этот новый совместный проект поможет измерить размер популяции и состояние здоровья белых медведей на этом изолированном острове в Северном Ледовитом океане между Чукотским и Восточно-Сибирским морями.

Обеспокоенность изменением климата и любовь к белым медведям побудили Апарну Чаганти выбрать компанию Polar Bears International в качестве получателя гранта.

Большое спасибо Aparna и всем нашим сторонникам, которые каждый день работают, чтобы построить светлое будущее белых медведей и людей. Я надеюсь, что мы сможем и дальше рассказывать ваши истории, чтобы вдохновлять на действия мирового сообщества. Продолжайте в том же духе!

Потеря

заставляет Коннорса говорить об уходе на пенсию: Уимблдон: После поражения Луису Эррере, 6-2, 1-6, 7-5, 6-3, в день открытия, он говорит, что он вернется меньше чем 50-50.

УИМБЛДОН, Англия —

В 39 лет Джимми Коннорс отпраздновал свое 20-летие Уимблдона в понедельник, затем объявил о завершении карьеры.. . вроде, как бы, что-то вроде.

«Я делал это достаточно долго», — сказал Коннорс, который, проиграв здесь в первом раунде всего второй раз, упаковал свою сумку с ракеткой, посмотрел прямо перед собой и ушел в туннель, когда тени удлинялись по Корт 1.

Луис Эррера, 20-летний парень из Мехико, который живет в Дирфилд-Бич, штат Флорида, привел Коннорса к неопределенному будущему, приняв решение 6-2, 1-6, 7-5, 6-3 в день открытия. 106-го Уимблдона.

Это был преждевременный выход для Коннорса, двукратного чемпиона Уимблдона, который сыграл и выиграл здесь больше матчей, чем любой другой игрок мужского пола.

Но он вернется?

«Менее 50-50», — сказал Коннорс. «По сути, это больше не стоит боли. Мне больно каждый день.

«Мне придется переосмыслить, стоит ли оно того больше, если честно. . . мне, наверное, пора начать меньше играть ».

Коннорс сказал, что, скорее всего, он вернется на Открытый чемпионат США, во время которого ему исполнится 40 лет, но надеется сыграть не более восьми турниров в 1993 году, в расписание не входит Уимблдон, где Коннорсу 84-18 лет.

Свой первый Уимблдонский титул он выиграл 18 лет назад, а последний — 10 лет назад. Он дебютировал в Уимблдоне в 1972 году и играл каждый год, кроме 1990-го, когда он был отключен из-за травмы запястья.

«Вы знаете, это не значит, что я собираюсь вообще остановиться. . . но вы знаете, что моему сыну будет 13, а моей дочери 7, и я пропустил первые семь лет жизни моей дочери и последние семь лет жизни моего сына, и я не хочу больше скучать ».

Огорчало только то, что дождя не было.Фактически, долгосрочный прогноз — на засушливую неделю. Как будто на радостях, все игроки первой десятки мужчин, сыгравшие в стартовом составе, быстро прошли свои первые матчи во главе с Джимом Курье, занявшим первое место.

Курьер №1, который якобы чувствует себя не в своей тарелке на травяных кортах, выглядел как дома, рубя немца Маркуса Зоеке ростом 6 футов 5 дюймов (6-2, 6-3, 6-3).

После этого Курьер высказал свою оценку Зоеке: «Он вроде как большой парень».

И наоборот, большинство крупных матчей понедельника были короткими.Каждый из 11 сеяных игроков выиграл, и только двум потребовалось больше сетов. Среди тех, кто прилетел, помимо Курьера, были Стефан Эдберг, Майкл Стич, Борис Беккер, Пит Сампрас, Горан Иванишевич и Иван Лендл.

Эдберг затопил Стива Брайана, 6-1, 6-3, 6-0; Стич победил Стефано Пескосолидо, 6-3, 6-3, 6-2; Беккер победил Омара Кампорезе, 7-5, 6-3, 7-5, а Сампрас обыграл Андрея Черкасова 6-1, 6-3, 6-3.

Судейщики решили сместить действующего чемпиона Стича. Эдберг позволил Брайану только четыре игры и сказал, что легкий матч ему вполне подходит.

«Я думаю, что когда вы можете выиграть, когда вы можете выиграть с комфортом, это всегда хорошие новости», — сказал Эдберг. «Думаю, это был разумный матч для меня».

Беккер сыграл только свой второй матч за шесть недель, но трехкратный чемпион Уимблдона сказал, что чувствует себя как дома на мягкой траве Центрального корта.

«Это лучший момент, когда вы приходите сюда, зная, что играете отлично. . . Я имею в виду, что этого не произошло, — сказал Беккер. «Но я играл здесь много, много раз, поэтому я знаю, что на этом корте я могу хорошо играть в теннис.Наверное, это было самым важным в том матче — просто знать о прошлом ».

Если Коннорс собирался стать частью прошедшего времени тенниса, он сказал, что у него есть очень веская причина. Фактически, Коннорс сказал, что он даже не был разочарован поражением от Эрреры.

«Вы знаете, я вышел и сделал все, что мог, и все», — сказал он. «Я прошёл разочарование. Мой теннис давно пережил разочарование. Я прошел через все это и прошел через это, никогда не плакал и не проливал слезы и все такое, так что я прошел через это.. . .

«Если я попал в момент, когда я просто не чувствую, что могу играть в середине матча, это несправедливо. . . потому что за всю свою карьеру я был единственным, кто был там пять часов, если на это ушло пять часов. . . .

«Это, знаете ли, когда я дохожу до точки в матче, когда все становится слишком болезненно, и мои бедра становятся слишком болезненными, и мои колени слишком болят, и моя спина напрягается, и я не могу двигаться, и я могу» Если наклониться, то у моего 13-летнего сына будут хорошие шансы против меня.

Коннорс увидел своего сына Бретта, стоящего в задней части комнаты для интервью.

«А ты, Бретт?»

Бретт задумался на минуту.

«Я не знаю, — сказал он.

В тот день это был вопрос, на который не требовалось ответа. У его отца было не так много ответов.

j’oublierai ton — Перевод на английский — примеры французский

Вероятно, вы ищете «j’oublierai ton» на английском и французском языках.

Эти примеры могут содержать грубые слова, основанные на вашем поиске.

Эти примеры могут содержать разговорные слова, основанные на вашем поиске.

Alors, seulement, j’oublierai ton comportement.

J’oublierai ton grand-père si tu Survilles Cherkasov pour moi.

Pecos, détache-nous, et j’oublierai ton faux pas avec Buchanan.

Предложите пример

Другие результаты

Tu penses vraiment que j’oublierais ton cadeau?

Et moi, j’oublierai pas ton visage.

Après, j’oublierai peut-être ton petit numéro pitoyable.

J’oublierai jamais ton offre, mais je sais ce que je vaux et qui me la doit.

И я никогда не забуду ваше предложение , но я знаю, что я должен получить, и я знаю, кто должен мне это дать.

J’oublierai peut-être ton nom, maisjamais l’étreinte qui me

Возможно, я забуду ваше имя , но никогда не объятия, которые заставили меня стонать от удовольствия.

Que j’oublierai le battement de ton coeur,

J’oublierai ta voix, тонн visage

J’oublierai mes vœux un Instant.

Accroche-toi et j’oublierai ta lâcheté.

Restituez la tiare et j’oublierai cet инцидент sordide.

Merci Vaca, j’oublierai jamais.

Et j’oublierai plus la poubelle.

И тебе не нужно говорить мне, чтобы я вынес мусор.

Franchement, j’oublierais bien quelques Trucs.

Faites-le et j’oublierai cet инцидент.

Сделайте так, и я смету эту глупость под ковер.

Olimpio, Jamais je n ‘ oublierai ton amitié pour moi.

Comme garantie, au caso tu oublierais ton texte.

J’oublierai пас. J’oublierai rien.

Первый день турнира Большого шлема в Казани, насыщенный активными действиями

Первый день турнира Большого шлема в Казани был наполнен зрелищными и динамичными дзюдо, которые обрадовали болельщиков, которым позволили вернуться на трибуны.Динамичные выступления хозяев поля гарантировали азарт, и в поисках иппон не осталось камня на камне.

Тонаки сияет

Домашняя фаворитка Ирина Долгова встретилась с японкой Тонаки Фуна в финале в весовой категории до 48 кг. Тонаки с легкостью выиграл осаэ-коми для иппон, продемонстрировав навыки, которые делают бывшего чемпиона мира фаворитом Олимпийских игр в Токио.

Мариус Визер, президент Международной федерации дзюдо, вручил ей золото.

Лухуми Чхвимиани из Грузии — чемпион мира в весовой категории до 60 кг, но в этом году в турнире турнира Большого шлема он не попал на подиум.Он сделал это правильно в Казани, пройдя серию сложных предварительных встреч, прежде чем победить россиянина Роберта Мшвидобадзе с золотым счетом иппон в финале.

С докладами выступил вице-президент IJF Сергей Соловейчик.

Японец Абе Ута — одна из величайших звезд мирового дзюдо, а французская Астрид Гнето ничего не могла сделать, чтобы помешать ей в финале категории до 52 кг.

Ее выступление было отмечено наградой «Женщина дня» и золотой медалью, врученной Жаном Люком Ружем, Генеральным секретарем IJF.

С нетерпением жду Токио, Абэ сказал: «Передо мной много сильных соперников, таких как золотая медалистка Олимпийских игр в Рио Маджлинда Келменди и француженка Амандин Бушар, но самый большой противник — это я. Я буду много работать, чтобы победить себя ».

Чопанов обеспечил золото хозяевам

Россиянин Мурад Чопанов встретился с Дмитрием Миньковым из Беларуси в финале в весовой категории до 66 кг. И с иппоном он обеспечил первую в России золотую медаль турнира и награду нашего деятеля дня.

Чопанову вручил вице-президент Федерации дзюдо Михаил Черкасов.

«Честно говоря, выигрывать дома — одно из лучших ощущений», — сказал Чопанов. «Особенно сегодня, когда мой отец и мои братья были здесь, что сделало это еще лучше. Я не мог позволить себе проиграть, потому что здесь наблюдали близкие мне люди ».

Элен Ресево — только номер два во Франции и не поедет в Токио, но она все еще была слишком хороша для россиянки Дарьи Межетской в ​​финале в весовой категории до 57 кг.

Ревво была рада завоевать свое первое за шесть лет золото Большого шлема, которое вручил Павел Николаев, президент Федерации дзюдо Республики Татарстан.

(PDF) Двойные ингибиторы N-Myc и AURKA как потенциальная терапия нейроэндокринного рака простаты

Int. J. Mol. Sci. 2020,21, 8277 17 из 19

13.

Beltran, H .; Prandi, D .; Mosquera, J.M .; Benelli, M .; Puca, L .; Cyrta, J .; Marotz, C .; Giannopoulou, E .;

Chakravarthi, B.V.S.K .; Varambally, S .; и другие. Дивергентная клональная эволюция резистентного к кастрации нейроэндокринного рака простаты

. Nat. Med. 2016,22, 298–305. [CrossRef]

14.

Chen, H .; Liu, H .; Цин, Г. Ориентация на онкогенные Myc как стратегия лечения рака. Сигнал Transduct.

Цель. Ther. 2018,3, 5. [CrossRef] [PubMed]

15.

Tang, A .; Gao, K .; Chu, L .; Zhang, R .; Yang, J .; Чжэн, Дж. Киназы сияния: новые мишени терапии рака.

Oncotarget 2017,8, 23937–23954. [CrossRef]

16.

Lee, E.C.Y .; Фролов, А .; Li, R .; Ayala, G .; Гринберг, Н.М. Ориентация на киназы полярных сияний для лечения рака простаты

.Cancer Res. 2006,66, 4996–5002. [CrossRef]

17.

Rong, R .; Jiang, L.Y .; Шейх, M.S .; Huang, Y. Митотическая киназа Aurora-A фосфорилирует RASSF1A и

модулирует RASSF1A-опосредованное взаимодействие микротрубочек и регуляцию клеточного цикла M-фазы. Онкоген

2007

,

26, 7700–7708. [CrossRef]

18.

Jones, D .; Благородный, М .; Wedge, S.R .; Robson, C.N .; Gaughan, L. Aurora A регулирует экспрессию AR-V7 в

моделях кастрат-резистентного рака простаты.Sci. Rep. 2017,7, 40957. [CrossRef] [PubMed]

19.

Nna, E .; Madukwe, J .; Egbujo, E .; Obiorah, C .; Около, Ц .; Echejoh, G .; Yahaya, A .; Adisa, J .; Uzoma, I.

Экспрессия генов киназ Aurora в тканях рака простаты и узловой гиперплазии. Med. Princ. Практик.

2013,22, 138–143. [CrossRef]

20.

Никонова, А.С .; Асцатуров, И .; Серебряский, И.Г .; Dunbrack, R.L .; Големис, Э.А. Киназа Aurora A (AURKA) в нормальном и патологическом делении клеток

.Клетка. Мол. Life Sci. 2013,70, 661–687. [CrossRef]

21.

Beltran, H .; Oromendia, C .; Данила, округ Колумбия; Montgomery, B .; Hoimes, C .; Szmulewitz, R.Z .; Vaishampayan, U .;

Armstrong, A.J .; Stein, M .; Pinski, J .; и другие. Испытание фазы II ингибитора киназы A Aurora A Alisertib

для пациентов с кастрационно-резистентным и нейроэндокринным раком простаты: эффективность и биомаркеры.

Clin. Cancer Res. 2019,25, 43–51. [CrossRef]

22.

Ян, М.; Wang, C .; Он, Б .; Ян, М .; Тонг, М .; Long, Z .; Лю, Б .; Peng, F .; Xu, L .; Zhang, Y .; и другие. Aurora-A

Киназа: мощный онкоген и мишень для терапии рака: киназа AURORA-A ПРИ РАКЕ. Med. Res. Ред.

2016,36, 1036–1079. [CrossRef]

23.

Richards, M.W .; Берджесс, С.Г .; Poon, E .; Carstensen, A .; Эйлерс, М .; Chesler, L .; Бейлисс, Р. Структурная основа связывания

N-Myc с помощью Aurora-A и его дестабилизация ингибиторами киназ. Proc. Natl. Акад.Sci. США

2016

,

113, 13726–13731. [CrossRef]

24.

Kivinummi, K .; Урбануччи, А .; Leinonen, K .; Tammela, T.L.J .; Annala, M .; Isaacs, W.B .; Bova, G.S .; Nykter, M .;

Visakorpi, T. Экспрессия AURKA регулируется андрогеном при устойчивом к кастрации раке простаты. Sci. Rep.

2017,7, 17978. [CrossRef]

25.

Beltran, H .; Rickman, D.S .; Парк, К .; Chae, S.S .; Sboner, A .; MacDonald, T.Y .; Ван, Ю.; Шейх, К.Л .; Терри, S .;

Tagawa, S.T .; и другие. Молекулярная характеристика нейроэндокринного рака предстательной железы и идентификация новых мишеней для лекарств

. Рак Discov. 2011,1, 487–495. [CrossRef] [PubMed]

26.

Carabet, L.A .; Lallous, N .; Leblanc, E .; Ban, F .; Morin, H .; Газон, с .; Ghaidi, F .; Lee, J .; Миллс, I.G .; Глив, M.E .;

и др. Компьютерное открытие ингибиторов Myc-Max в качестве потенциальных лекарств от рака простаты.

Eur.J. Med. Chem. 2018, 160, 108–119. [CrossRef] [PubMed]

27.

Gustafson, W.C .; Meyerowitz, J.G .; Nekritz, E.A .; Chen, J .; Benes, C .; Charron, E .; Simonds, E.F .; Seeger, R .;

Matthay, K.K .; Hertz, N.T .; и другие. Применение MYCN через аллостерический переход киназы Aurora A.

Cancer Cell 2014, 26, 414–427. [CrossRef]

28.

Hurlin, P.J. Функции N-myc в транскрипции и развитии. Врожденный дефект Res. C

2005

, 75, 340–352.

[CrossRef]

29.

Soucek, L .; Whitfield, J.R .; Sodir, N.M .; Masso-Valles, D .; Serrano, E .; Карнезис, А.Н .; Swigart, L.B .; Эван, Г.

Ингибирование белков семейства Myc исключает рак легких, вызванный KRas, у мышей. Genes Dev.

2013

, 27, 504–513.

[CrossRef]

30.

Kumar, D .; Sharma, N .; Гири, Р. Терапевтические вмешательства при раке с использованием внутренне нарушенных белков

в качестве мишеней для лекарств: C-Myc в качестве модельной системы.Рак Информ. 2017,16. [CrossRef]

31.

Huang, M.-J .; Cheng, Y .; Liu, C.-R .; Lin, S .; Лю, Е. Низкомолекулярный ингибитор c-Myc, 10058-F4, вызывает остановку клеточного цикла

, апоптоз и миелоидную дифференцировку острого миелоидного лейкоза человека. Exp. Гематол.

2006,34, 1480–1489. [CrossRef]

2,3 миллиона долларов отдано 5 г. до н. Э. группы по исследованию нового коронавируса

ВАНКУВЕР — Несколько исследовательских групп из Британской Колумбии. Университет получает миллионы долларов финансирования от федерального правительства для продвижения своих исследований нового коронавируса.

Во вторник Университет Британской Колумбии объявил, что пять его исследовательских групп коллективно получают 2,3 миллиона долларов от федерального правительства для продолжения своей работы по обнаружению, нейтрализации и сокращению передачи COVID-19.

Ранее в этом месяце несколько других исследовательских групп COVID-19 в университете получили 2,8 миллиона долларов федерального финансирования.

«Мы очень благодарны за эти дополнительные инвестиции за счет финансирования чрезвычайных исследований со стороны федерального правительства», — заявила Гейл Мерфи, вице-президент по исследованиям и инновациям UBC, в пресс-релизе.

«Это дает исследователям из UBC и по всей стране ресурсы, чтобы получить критическое представление о COVID-19 и помочь разработать методы лечения и предотвратить его распространение».

Одна команда, возглавляемая адъюнкт-профессором Горацио Бахом, получает 395000 долларов на разработку антител, которые остановят проникновение вируса в клетки.

«В настоящее время не существует эффективного лечения или вакцины для борьбы с вирусом, который в тяжелых случаях может вызвать дыхательную недостаточность и смерть», — сказал Бах, который также работает в Ванкуверском научно-исследовательском институте здравоохранения прибрежных районов.

«Мы надеемся, что наше исследование приведет к лечению пациентов и поможет предотвратить передачу вируса, вызывающего COVID-19».

Другая группа под руководством Артема Черкасова, профессора кафедры урологии, получит чуть менее 1 миллиона долларов на поиск соединений, которые могут ингибировать фермент, который помогает вирусу жить.

Кроме того, команда Эрика Яна получает чуть более 331000 долларов, чтобы найти способы остановить работу определенных коронавирусов, что также может помочь в будущих вспышках.

«Мы надеемся, что обнаружение белков, на которые нацелены эти коронавирусы, даст представление о патогенных механизмах, которые приводят к заболеванию COVID-19, что, мы надеемся, также поможет нам подготовиться к будущим вспышкам коронавируса», — сказал Ян, специалист в области биохимии. профессор, говорится в пресс-релизе.

Еще 315000 долларов будут выделены команде под руководством Джеффри Джоя, чтобы понять сходство между COVID-19 и другими коронавирусами.

Наконец, чуть менее 256 000 долларов было передано команде Джеймса Рассела на изучение лекарств, которые обычно используются для лечения высокого кровяного давления и диабета.

«Мы надеемся, что сможем еще больше углубить понимание того, действительно ли класс препаратов, очень часто используемых для лечения сердечно-сосудистых заболеваний и диабета, может помочь канадцам и пациентам во всем мире добиться лучших результатов от COVID-19», — говорит Рассел, профессор отделение медицины и главный исследователь Центра инноваций в области сердца и легких при больнице Святого Павла.

Федеральное финансирование поможет поддержать работу исследователей в течение следующих двух лет, а результаты будут опубликованы открыто.

.