Подбор статуса: тошнит от любви — Статусы для вконтакте, одноклассников и аськи
Вы уже голосовали
40 |
Вы уже голосовали
152 |
Вы уже голосовали
220 |
Вы уже голосовали
542 |
Вы уже голосовали
| 262 |
Вы уже голосовали
72 |
Вы уже голосовали
163 |
Вы уже голосовали
174 |
Вы уже голосовали
413 |
Вы уже голосовали
43 |
Вы уже голосовали
9 |
Вы уже голосовали
15 |
43 |
Вы уже голосовали
579 |
139 |
Вы уже голосовали
117 |
447 |
Вы уже голосовали
179 |
-7 |
Вы уже голосовали
84 |
14 |
Вы уже голосовали
-4 |
Вы уже голосовали
68 |
Вы уже голосовали
87 |
Вы уже голосовали
35 |
Вы уже голосовали
-33 |
Вы уже голосовали
209 |
Вы уже голосовали
66 |
Вы уже голосовали
29 |
Вы уже голосовали
34 |
Вы уже голосовали
37 |
Вы уже голосовали
86 |
Вы уже голосовали
320 |
Вы уже голосовали
67 |
Вы уже голосовали
28 |
Вы уже голосовали
20 |
Вы уже голосовали
194 |
Вы уже голосовали
63 |
Вы уже голосовали
38 |
Вы уже голосовали
120 |
Вы уже голосовали
507 |
Вы уже голосовали
-169 |
Вы уже голосовали
32 |
Вы уже голосовали
188 |
Вы уже голосовали
13 |
Вы уже голосовали
31 |
Вы уже голосовали
19 |
Вы уже голосовали
37 |
Вы уже голосовали
119 |
Вы уже голосовали
159 |
www.status4me.ru
Время радости. Часть 8. Когда тошнит от любви или потерянные надежды.
Борьба за мужчину всегда превращается в борьбу с мужчиной.Повесть основана на реальных событиях, большинство ее героев — настоящие. Некоторые имена изменены. Также изменены отдельные факты.
Они сняли небольшую, недавно отремонтированную квартирку, недалеко от станции метро «улица Дыбенко». Недалеко от родителей, да и от подруг тоже. Однокомнатная, уютная квартира находилась на четырнадцатом этаже. Лоджия была застеклена, но Ольге хотелось держать окна на балконе открытыми. Там она поставила столик. Два стула, на столе поместила купленную в магазине хрустальную пепельницу в форме башмачка. Курить и смотреть на панораму новостроек было очень романтично. Она никогда не жила так высоко, сначала даже кружилась голова, если смотреть вниз. Потом привыкаешь.
Первое время Ольга пребывала в эйфории, ей все нравилось — и кухня, вполне современная со всеми нужными для хорошей кулинарии приспособлениями, и комната с большой, удобной, новой(как сказал хозяин квартиры) кроватью и картинами на стенах. Одна из картин была куплена Олей в Выборге, куда они ездили с Романом. Называлась «Первый снег». Она с удовольствием покупала столовые приборы, коврики, постельное белье, какие-то интересные вещицы, типа глиняной вазы из переплетенных человеческих рук. Роман тоже, казалось, был доволен. Он даже привез какие-то свои вещи. Тапочки, какие-то записи по работе, из одежды только пару трусов и рубашку, а также футболку с изображением волка. В ней он ходил по квартире. Как и обещал, он приезжал после работы часто. Иногда он не мог. Встречался с кем-нибудь, или ездил по работе вечером. Никогда не ночевал. Даже если задерживался до часу ночи – уезжал домой. Сначала Оля была несколько этим разочарована. Потом, размышляя, приказала себе не «застревать» на этом. В конце концов, ему нужно время. На что точно ему нужно это самое время, Оля не знала. Но решила не торопить его. В конце концов, она могла пригласить девочек, или поехать к родителям и дочери(те думали, что с Романом она живет постоянно), или остаться одна, вечером стоять на балконе, курить и мечтать. Стоял сентябрь, теплый и сухой. Исполнялось два года, как они познакомились в том ночном клубе. Оля думала: правильно говорят о том, что счастье приходит к тому, кто умеет ждать. Будущее представлялось ей радостным. Скоро он будет с ней все время. Они будут засыпать и просыпаться вместе, будут уезжать вместе на выходные. В отпуск вдвоем поедут. Ей так много, где хочется побывать. И побывать именно с ним. Например, она хотела показать ему Крым, где очень много бывала в детстве. «У каждого свой Крым», — слышала она где-то. Ей нравилась Балаклава, Аю-Даг, тропу туда она знала еще с десяти лет. Потом водопад Джур-джур, куда ей нравилось ходить по горной дороге в юности. А какое море в Форосе! Теперь, она обязательно поедет туда с Ромой. Откуда у нее взялась такая уверенность, Оля и сама не знала. Но почему-то была убеждена, что так и будет. Так строила она свои воздушные замки.
— Он сказал жене? — спросила ее Наташка, после того, как Оля поделилась с нею своими планами на будущее.
— Не знаю, пока нет, наверно, — неуверенно ответила она, — но скажет, а как же иначе?
-Мог бы уже давно это сделать, — жестким голосом продолжала рациональная подруга, — два года -это срок. Вообще все становится понятным уже через год отношений — уйдет, не уйдет. А у вас стаж гораздо больше. Ты спрашивала его, почему он медлит, не уходит? Ведь ему ничего не мешает, если все так, как ты говоришь.
-Нет, не спрашивала. Я боюсь, — призналась Оля.
-Понятно, ты боишься услышать не то, что хочешь, — проницательно заметила Наташка, — и это значит, что ты обязательно должна спросить о его планах. Они могут расходиться с твоими.
— Нет, я не буду его спрашивать. Да и о чем? Все-таки квартира – это определенный шаг, — сказала Оля.
— Отношения столь близких друг другу людей должны быть прозрачны для них обоих, — заявила Натка, — а ты — страус! И я переживаю за тебя. Иначе бы не стала говорить тебе неприятные вещи. Уж поверь мне, я знаю мужчин лучше многих, хотя замужем не была. Знаю их эгоизм, лживость, привычку недоговаривать, исчезать, ни о чем не предупредив.
— Тебе просто такие мужчины попадались, — сказала Оля. Настроение у нее было испорчено. В «их» квартиру она шла, думая, что Наташа может быть права. Ей было тяжело на душе.
Однако, когда вечером Роман приехал, Оля ни о чем его спросила. Они ужинали. Оля старалась показать себя первоклассной кулинаркой, приготовила «печеночный торт», Роман хвалил. Он любил вкусно поесть, а Оля хотела превзойти его жену в этой сфере. Когда-то ее любовник сказал, что его супруга хорошо готовит. Оля всячески доказывала, что она готовит не хуже, а даже лучше. Потом они занимались сексом, немного смотрели телевизор. В одиннадцать вечера он, как обычно, уехал. Оля проводила его и осталась одна. Нет, не будет она нажимать на него, женщина не должна быть навязчивой. Ведь и без ее слов он должен знать, что она ждет другой жизни. Она вспомнила Наташкины слова о том, что пока не скажешь мужчине все простым языком, как есть, он ничего не понимает. «Иногда Наташка слишком категорична», — подумала Оля, внутренне отстаивая свою позицию молчаливого ожидания счастья. Потом ей психотерапевт скажет, что она не умеет выражать свои чувства и мысли, что она прячется в отрицании очевидных вещей. Фактически повторил Наташкины слова, и ему она поверила сразу. Потому что тогда уже все случилось…
Теплый сентябрь сменился холодным и дождливым октябрем. В квартире гуляли сквозняки, все-таки верхний этаж. В окна «их» квартиры постоянно дул холодный ветер. Роман тоже казалось стал задумчивее и холоднее. Реже смеялся. Он по-прежнему приезжал часто и проводил с Олей вечер, но она чувствовала, что его что-то гнетет. Спросить что, не решалась. Захочет, сам скажет. Может быть, на работе что-то не то. Мужчины реагируют на рабочие неприятности гораздо острее, чем женщины. В этом Оля была уверена. Так же как и в том, что не стоит расспрашивать и выпытывать у человека, что его беспокоит. Если бы хотел, он бы сказал. Разве не так?
Она купила специальную бумагу и заделала оконные щели. В квартире стало теплее и уютнее. В конце месяца выпал снег. А в ноябре уже лежали сугробы — большая редкость для Питера.
Однажды Роман приехал раньше обычного. Разделся и, пройдя в кухню, сказал, что им нужно поговорить. Оля замерла.
Я должен тебе сказать, что в моей семье произошли изменения, — произнес он и добавил, — на букву «Р».
На букву «Р»? — переспросила Оля. Развод! — возникла в ее голове внезапная мысль. Ее лицо просветлело. Но его следующая фраза убила в ней все ее радости и надежды. Она убила их навсегда.
Моя жена беременна, — сказал Роман, — под «Р» я имею в виду ребенка, она беременна уже три месяца, мы хотели дождаться результатов узи. Если бы была девочка, она бы сделала аборт. Она сама так решила. Но вчера врач сказал, что будет мальчик. Мы решили рожать. Я тебе так долго не говорил, потому что не был ни в чем уверен.
Оля сидела молча и смотрела на этого мужчину, которого она так любила. Смотрела и не могла ничего понять. Ребенок? Какой ребенок? У кого? Они — кто они? — решили рожать. Решили рожать? Все смешалось у нее в голове. Он же продолжал говорить:
Ты не расстраивайся так уж. Мы сможем встречаться по-прежнему, между нами ничего не изменится. Конечно, я возможно буду более занят, но для тебя я всегда найду время, ты же знаешь, что ты для меня много значишь, — он взглянул на нее ободряюще и даже улыбнулся.
Эта улыбка показалась Ольге каким-то звериным оскалом, хотя он улыбался, как обычно, и раньше ей так нравилась его улыбка…
Я не верю, — хрипло проговорила она, — не верю тебе. Ты хочешь меня бросить и придумал сказку про ребенка. Какой в нашем возрасте, в ее возрасте(она имела в виду его жену) ребенок?
Зачем мне врать тебе? — удивился Роман, — ты можешь упрекать меня в том, что я не сразу тебе сказал, но я объяснил почему.
Оля продолжала неподвижно сидеть напротив него. Нет! Нет! Так не будет! Я не дам с собой так поступить! — кричал в ней внутренний голос. Вдруг она почувствовала какую-то твердость и решимость, какую крайне редко ощущала в себе.
Дай мне позвонить твоей жене, — сказала она, — ты просто сочинил все это. Не мог лучше ничего придумать?
Я ничего не сочинял, — возмутился Роман, — зачем мне тебя обманывать, тем более, что я готов продолжать с тобой отношения. По его лицу было видно, что такой ее реакции он не ожидал. Он был растерян и замолчал.
Я не знаю, зачем тебе сочинять. Но это явное вранье. И о каких отношениях ты говоришь? Как они возможны после такого? — глухо спросила Оля и протянула руку к его мобильнику. Телефон лежал перед ними на кухонном столе. Роман не остановил ее. Она потом не раз думала, почему он позволил ей это сделать? Она нашла телефон его жены в мобильнике, это было несложно, потому что видела, когда та звонила, надпись «Юля — Кисуля». Как-то она спросила его, неужто он и вправду так ее называет. Тогда она сильно ревновала его, и эта пошлая надпись почему-то потрясла и взбесила ее, еще больше разожгла ревность. Он ответил тогда, что нет, он давно ее так не называет. Что это ласковое слово из их молодости.
Оля нажала кнопку. Сейчас она даже не смотрела на любовника, она была уверена, что он лжет ей, и желала разоблачения.
Ей ответил приятный женский голос.
— Привет, Рома, я и сама хотела тебе позвонить…. Оля сначала удивилась, потом вспомнила, ну да, конечно, телефон то его… «Кисуля» решила, что звонит ее муж.
— Здравствуйте, Юля. Меня зовут Ольга, я любовница вашего мужа, уже два года, — она говорила совершенно спокойно, как робот, не думая, какую реакцию это вызовет у ее собеседницы. Так она иногда говорила по телефону на работе, уверенно и по-деловому.
— Любовница? — спросила Юля, — вы что, меня разыгрываете? Романа позовите…или он потерял телефон?
«Я ведь и правда «любовница», как я ненавижу это слово», — подумала Ольга, ее даже передернуло от отвращения.
— Я звоню вам, чтобы спросить…Я хочу спросить, это правда, что вы беременны? И у вас будет мальчик? – теперь Оля говорила уже не так уверенно. Она внезапно поняла, что это, конечно, правда. Ужасная для нее и ее надежд правда. И виноват в этом только он, сидящий напротив нее, любимый мужчина. «Кисуля», конечно, толстозадая корова, цепляющаяся за неверного мужа, и уважать ее не за что, но она ни в чем перед Олей не провинилась.
На том конце последовало длительное молчание. Наконец, женщина, которую она видела только на фотографиях, но занимавшая в ее мыслях и чувствах значительное место, сказала довольно спокойно:
Да. Я подозревала о вашем существовании. Это же вы посылали смс-ки ночью? Я действительно беременна. У нас будет мальчик. Роман очень рад. Мне вчера сделали узи. Вам не повезло. Он никогда не уйдет…
Оля нажала отбой, не дослушав фразу.
Осторожно положила телефон на стол. Между суповыми тарелками. Она приготовила на обед борщ с пампушками. Не глядя на любовника, встала и ушла в ванную. Посмотрела на себя в зеркало, машинально подумала, что она еще ничего, выглядит даже моложе своих лет. Правда эти синяки под глазами, бледность — это никуда не годится. Надо сходить в солярий и к косметологу. Только зачем? Ведь последнее время она старалась быть красивой только для него. Зачем теперь вообще что-то делать? Вставать? Работать? Жить? Да, у нее есть Машка. Ради нее. А ей самой теперь лучше бы умереть.
Его жена беременна — вдруг пришла мысль. Он же говорил что любит ее, а с женой не спит почти. Значит, врал. Права Натка, ложь все, что они говорят. Мужчины. Он спал с женой, как нормальный муж. И зачал ребенка. А ведь он мог бы сделать ребенка ей, Оле. Она хотела от него ребенка, говорила ему, что хотела. Потому, что очень любила. Когда женщина так любит, материнский инстинкт говорит в ней в полную силу – они еще обсуждали это. «Господи, почему же я еще не умерла? Мне так плохо. Сердце как-будто сейчас разорвется, — подумала она, — и ведь не умру, это только в сентиментальных романах героини умирают от разбитого сердца. Что же мне теперь делать?
Оленька, открой, — раздался голос Романа. Этот голос подействовал на нее. Она вдруг почувствовала, как в ней нарастает какая-то слепящая злость, ярость. Ей хотелось убить его, убить себя. Она резко открыла дверь. Он стоял перед ней и смотрел на нее. С тревогой.
Я ненавижу тебя, ненавижу, — крикнула она, — я хочу, чтобы вы оба умерли с вашим ребенком. Я ненавижу твою жирную щекастую толстуху, которую ты имел, так же, как и меня. Сволочь, лживая тварь! И слова ей те же говорил. Что любишь, скажешь нет? Мерзавец!
Оля, давай нормально поговорим, — произнес он довольно спокойно. Но она его не слышала. Она находилась в каком-то другом мире, и он был ужасен. Вокруг нее кривились какие-то рожи, жирные щеки, накрашенные губы. Сотни глаз подмигивали ей. Говорить она не могла. У нее тряслись руки. Ей хотелось каких-то физических действий.
Она схватила со стола вазу в форме человеческих рук, которая ей так нравилась, и кинула в него. Он пригнулся, и ваза попала в косяк двери, разбилась. На столе были тарелки, приготовленные для обеда, еще какие-то столовые предметы, она стала бросать их в него. Одна тарелка попала ему в висок. Оля увидела, что потекла кровь.
— Черт тебя подери, — воскликнул он, — совсем с ума сошла? Роман пошел в ванную, вернулся с перекисью водорода и ватой. Приложил тампон к ране.
Оля, между тем, стала бить оставшиеся тарелки беспорядочно, просто об пол. Она бросала на пол все вещи, которые еще недавно так любовно выбирала. Вот, например, бокалы тонкого чешского стекла. Уничтожая их, она приговаривала: «Вот тебе, так, еще…сволочь, гадина».
Роман какое-то время стоял и смотрел на нее, потом бросился к ней, схватил за руки, грубо и сильно, она вырывалась, мыча и хрипя что-то нечленораздельное. Но он держал ее крепко и сильно встряхивал. «Я тебе сказал, успокойся. Прекрати истерику, дура ненормальная, — зло сказал он. Именно тогда она посмотрела ему в глаза. Если в начале их разговора, она увидела в них неловкость и растерянность, то теперь в них была жесткость и даже жестокость. Злость. Уверенность в себе. Она смотрела на него молча, смиряясь под его взглядом. Он почувствовал это, повел ее в комнату, она покорно шла за ним. Посадил в кресло, сел рядом на стул. Когда она опустилась в кресло, то ощутила, что ее тело расслабилось.
— Что же мне теперь делать? Что? Что? – спрашивала она и плакала. Постепенно плач перешел в рыдания. Она раскачивалась как пьяная и рыдала, прикрыв лицо руками.
Роман немного подождал, потом встал, пошел на кухню и принес стакан холодной воды. Он разжал ее руки, хотя она сопротивлялась, взял в рот воды и прыснул ей в лицо, потом еще раз. Остальное он поднес к ее рту и повелительно сказал:
— Пей. Пей, Оля. Я сейчас еще принесу, — пошел снова и принес бутылку воды. Налил в стакан. Она выпила еще стакан воды.
-Попытайся вздохнуть глубоко, — все так же, в приказном тоне сказал он. Он открыл окно, комната наполнилась ветром и холодом. Это отрезвило Ольгу. Ей стало холодно.
— Я когда-нибудь обещал тебе, что буду жить с тобой? Разведусь и женюсь на тебе? Обещал? — жестко спросил он, увидев, что ее глаза приобрели осмысленность, и она больше не рыдает.
— Нет, — тихо ответила она, — но я думала…я мечтала, надеялась, — пережитый стресс сделал ее более разговорчивой, — я думала, что ты любишь меня, и мы будем жить вместе, я надеялась, что ты поймешь, что когда люди любят друг друга, они должны быть вместе, — она не смогла больше сдерживаться и опять зарыдала. Ее знобило. Роман встал и закрыл окно.
— Мне казалось, что я любил тебя. Нет, я и вправду любил тебя, насколько мог — ответил Роман, — но ты хочешь большего….Бедная моя девочка, — вдруг сказал он и погладил ее по голове.
— Да, да, я хочу большего и мне казалось…,-приступ слез не давал ей договорить.
— Что тебе казалось?
— Что ты, что эта квартира, для нас…Что мы будем вместе. Что это нормально, когда люди любят…
— Это просто квартира для встреч, мы же оба решили, что так удобнее, да и дешевле, — он пожал плечами, — в любом случае, я не могу развестись, и не обещал тебе этого.
— Но почему, почему? Я же не знаю, как мне жить без тебя, я не смогу, я умру без тебя, — плакала Оля, внутренне сжимаясь от отвращения к себе: теперь она пытается вызвать в нем жалость.
— Так я и предлагаю тебе оставить, все как есть, мы будем встречаться, как раньше, — возразил на это Роман.
— Это невозможно, ты предал меня, — Оля помолчала и спросила, — ну почему ты не можешь уйти и жить со мной? Ты же не любишь ее. И ты говорил, что любишь меня. Почему же ты делаешь мне так больно?
— Не знаю. Это все трудно объяснить. Особенно тебе. Наверно, поздно уже что-то менять, — Роман задумался, потянулся за сигаретами и закурил. Он затягивался и смотрел куда-то мимо Ольги. Потом продолжил:
— Мы с Юлей прожили вместе 20 лет. Жизнь уже сложилась, так, как она сложилась. У нас общее прошлое — и счастливое, и нет. Воспоминания. Горе и радость, богатство и бедность, как говорят. Дочь. Она хоть и взрослая, но все равно ребенок и ей нужно помогать. Мы не планировали еще ребенка, это получилось само собой. Но раз уж получилось, значит это так нужно, — он говорил спокойно, медленно. Оля теперь уже только тихо всхлипывала и слушала его.
— Оленька, дорогая, — он взял ее за руки и посмотрел ей в глаза, — я очень хорошо к тебе отношусь, но я не могу дать тебе большего. Я не врал, когда говорил, что люблю тебя. Это правда. Но тебя не устраивает просто любовь, встречи, общение. Я понимаю, что тебе, видимо, и правда нужны семья, муж. Я как-то раньше об этом особо не задумывался. Считал, что раз ты со мной, раз ты любишь меня, значит тебя это, в общем и целом, устраивает. Я теперь вижу, что ошибался. Но это ничего не меняет. Я могу быть только твоим любовником. Я хотел бы этого. Но видимо, тебя это не устраивает. Мужем я тебе быть не могу. Прости меня, — сказал он и снова погладил ее по голове. Некоторое время они сидели и молчали, думая о своем. Говорить было не о чем. Все сказано.
Потом она неподвижно сидела в кресле, а он убирал квартиру, все осколки смел в совок и выбросил в ведро, понес ведро к мусоропроводу. Она слышала, как он чистил раковину, куда она вылила целую кастрюлю супа. Приколачивал ножку к стулу. Его она пнула ногой. Она слышала как зазвонил его телефон. «Я не знаю, когда приеду, -раздался его голос, — тебе придется потерпеть. Я все понимаю, но я должен успокоить человека». Потом — молчание. Видимо, он повесил трубку. Звонила, конечно, жена. Требовала, чтобы он домой приехал. «Мы с ней раздираем его на части, — подумала Оля, — но разве не он виноват в этом»?
Потом он вошел в комнату, уверенный и подтянутый. Подошел к ней, взял за руку и перевел ее на диван. Он гладил ее по рукам, по голове, целовал в лоб, как ребенка. «Все будет хорошо», — сказал он. Она отрицательно покачала головой. Еще несколько раз звонил телефон, но Роман не двинулся с места.
Поздно вечером он отвез ее к родителям. Она не захотела больше оставаться в этой квартире. Она больше там не появится. Пусть он заберет те вещи, которые они покупали, и которые она не успела разбить, или выбросит. Она взяла с собой только ту картину, которую они вместе купили когда-то в Выборге. «Первый снег». С этой картиной она не могла расстаться. Там была изображена осень, желтые и красные листья, дорога, уходящая вдаль. Все засыпано свежим снегом. Она навевала грусть, но была такая красивая. Красивая грусть, как она сама. Во всяком случае, чаще всего она казалась себе красивой и грустной.
Роман согласился. Конечно, с квартирой он разберется. Они поднялись по лестнице, позвонили, открыла ее мать. «Оленька, что случилось»? — воскликнула она. Ольга молча поцеловала Романа в губы. Постояла, прислонившись лбом к его щеке. Потом оттолкнула его от себя и вошла в квартиру, захлопнув дверь. Он немного помедлил, покачал головой, и спустился по лестнице к машине. Закурил. Сел в машину. По пустым улицам он быстро доехал до дому. Поднялся на второй этаж. Он чувствовал сильную усталость. И боль в разбитом виске. А ведь жена еще не спит, после звонка его любовницы она не уснет. Он посмотрел пропущенные звонки. Юля звонила пять раз. Значит, ему предстоит еще один непростой разговор, возможно на всю ночь. А он хотел бы просто лечь и уснуть. Ну что ж. Любишь кататься, люби и саночки возить, как говорила его мама. Он усмехнулся невесело и открыл дверь своими ключами.
Эта была страшная ночь. Оля легла в кровать, не раздеваясь, в джинсах и свитере. Она чувствовала, что настолько измотана, что сразу уснет. На робкие вопросы матери она не смогла ответить, только хрипло сказала: «Мама, все потом». Мать выключила свет в ее комнате и закрыла дверь. Ольге казалось, что комната качается, потом ей привиделось, что она плывет на корабле с Романом, она смотрит с палубы в море, оно бескрайнее и глубокое. «Хорошо бы прыгнуть и уснуть, там в воде, навсегда», — думала она. Но любовник крепко держал ее за руку и обнимал сзади. Она чувствовала, что он мешает ей двигаться, мешает даже дышать. Проснулась она внезапно, ее сильно тошнило, она еле успела добежать до туалета.
Рвота продолжалась всю ночь. Ее выворачивало наизнанку и, казалось, ее тошнит любовью к Роману, ревностью, обидой, а еще больше ее напрасными надеждами. Она слышала какие-то голоса и видела его, своего любимого мужчину вместе с женой — женщиной без лица, и маленьким ребенком на руках. «Я не смогу без него жить», — вертелась у нее в голове одна и та же мысль. Ее накрывало отчаяние, а вместе с ним очередной приступ рвоты. «Я не хочу без него жить», — говорил в ней какой-то внутренний голос.
К пяти утра она была так измотана, что ничего не чувствовала. Она лежала около унитаза. Ей хотелось одного – просто, тихо и безболезненно умереть. Родители были напуганы, хотели вызвать скорую, но Ольга запретила. Машка проснулась и испуганно смотрела на лежащую около унитаза мать, стоя в коридоре. Ольга позвала родителей и еле слышно попросила утром отвезти Машу к отцу. Скоро выходные, он и так должен был ее забрать. Ну заберет на день раньше. Сейчас Оля не думала ни о дочери, ни о родителях. Она понимала, что очень пугает их, но ничего не могла сделать. Рвота кончилась. Ее отец подошел к ней, сел рядом на корточки и погладил ее по голове. Этот жест всколыхнул в памяти события вчерашнего вечера. «Не надо», — прохрипела она. С помощью отца ей удалось добраться до кровати. Мать принесла заваренные травы – мяту, пустырник, ромашку. Уговорила дочь выпить хотя бы полчашки. Оля сделала несколько глотков и откинулась на подушку. Потом допила всю чашку. Больше не тошнило. Утром она уснула. Без сновидений, тяжелым, душным, больным сном. Проснулась она от голосов в коридоре. Она узнала Наташку. Дверь отворилась и, да, это была ее подруга. Оля посмотрела на нее. Наташа взяла стул и села около дивана. Обе молчали. Через некоторое время Наташа сказала:
— Хороша, девка, тушь размазана по всей физиономии. Когда блевала, волосы не убрала? Ты хоть умывалась? Ладно, давай, поедем ко мне. Здесь ты всех только пугаешь. Я уже все объяснила твоей матери, тебе не придется ничего говорить.
— А ты откуда знаешь? – спросила Оля.
— Роман твой звонил мне с утра, я уже на работу собиралась. Объяснил в двух словах, что к чему, — Наташа поморщилась, — сейчас, Леля, не до этого. На работу тебе я уже позвонила, сказала этой твоей Нине, что ты заболела и берешь больничный. Давай попробуй встать, сходи умойся, и скажи мне, что мы должны взять с собой. Щетку там, белье, одежду, лекарства, — подруга посмотрела на Олю, — нет, я сначала сумку соберу, а потом сама отведу тебя в ванную. Уж больно ты плохо выглядишь.
Оля медленно перечислила то, что ей надо бы взять с собой. «Зачем все это?» — думала она про себя. Она жить не хочет, а при этом называет какие-то предметы, ненужные ей. Наташа же ловко упаковала большую сумку с надписью «Muchas Gracias». Затем вынесла ее в коридор. Вернулась и помогла Оле дойти до ванной, где та умылась и заставила себя почистить зубы. Волосы ее висели сосульками и неприятно пахли. Конечно, она их не держала, пока ее рвало. Ну, да ладно, приедет к Наташе — там помоется. Накинув на плечо сумку, верная Наташа крепко взяла подругу за руку и спустилась с ней вниз. Такси уже стояло у парадной.
Оля прожила у Наташи неделю. Она звонила родителям, уверяя, что у нее был нервный срыв, потому что она рассталась с Романом, но сейчас все хорошо. Просто ей лучше сейчас пожить у Наташи. Просила успокоить Машку. Наташа тоже брала трубку и подтверждала, что с Олей все хорошо, они были у врача, их дочь идет на поправку. Вместе они сходили в поликлинику и взяли больничный. Молодая, приветливая женщина-терапевт, выслушав Наташину версию событий, настороженно смотрела на Олю. Задрала ей рукава. Потом померила давление. Низкое. Пульс. Высокий. Сделала укол какого-то сердечного препарата, написала на бумажке его название и сказала купить и поколоть дней шесть. Наташа умела делать уколы. Врач выписала легкое успокоительное и снотворное. Потом сказала, что рекомендует обратиться к психиатру. Наташа кивнула и сказала, что «они уже думают об этом».
— Зачем она задирала мне рукава? – спросила Оля в коридоре
— А ты не понимаешь? – ответила вопросом Натка, — посмотреть, не резала ли ты себе вены. Ты же выглядишь, как суицидник неудавшийся, прости Господи.
Олю поразил ответ подруги. Она хотела умереть. Но она не обдумывала конкретных действий, которые вызвали бы ее смерть. Позже психиатр скажет, что это значит, что воля к жизни у его пациентки сильна, а мысли о смерти просто сопровождали сильный стресс.
Эти мысли прошли через день-два. Она уже вполне нормально общалась с Наткой и Ирой, когда та приходила. Втроем они проводили вечера. Смотрели старые любимые фильмы, говорили на отвлеченные темы.
Наташа утром уходила на работу, всегда оставляя на кухне и около Олиной кровати записки веселого содержания. И смешные рисунки. Приходила она рано. Готовила обед. Оля немного ела. Наташа не заставляла ее.
Сначала Оле сложно было все рассказать подругам. Только начиная, она не могла сдержать рыданий. Поэтому они проводили все время молча. Но потом шлюзы открылись, и Оля описала все, что случилось в тот вечер, когда Роман сказал ей, что его жена беременна, и заодно совершенно по-новому рассказала подругам о тех двух годах, которые она провела с ним. Рассказывая, она сама удивлялась тем иллюзиям, которыми жила столько времени. Она не была честна даже с самой собой. Не то что с ним. И с подругами не была честна, хотя они предупреждали ее. Наташа внимательно слушала эти монологи, почти не перебивая. Пожалуй, только одна вещь удивила ее, и она сказала об этом:
— Я одного не понимаю, как он разрешил тебе позвонить своей жене. Это так странно.
— Я же сама взяла телефон, — ответила Оля
— Ну, сама взяла, он же мог отобрать его у тебя. Тем более, что ты была не слишком вменяема. Он так и должен был сделать. Наверно, — сказала Наташка, подумав, — он сам был в таком смятении и растерянности, что не особо думал о последствиях в этот момент. Да и не ожидал, что ты ему не поверишь.
— Да, он был очень смущен и растерян в тот момент, даже казалось не заметил, что я взяла телефон, — вспомнила Оля равнодушно.
— А может чувство вины? — предложила Ира свою версию, — он заранее ей прощал действия, которые испортят ему жизнь.
— И еще, насколько я понимаю мужиков, — заявила Ната, — им важно доказать, что они говорят правду, невзирая ни на что. Он сказал ей все как есть, а она не поверила! И единственный способ доказать свою правду — это подставить жену.
Олю этот вопрос не очень интересовал. Она не жалела, что позвонила его жене. Да, она испортила ему жизнь и этой щекастой толстухе тоже. Но ведь и он не жалел ее, Олю. А говорил, что любит. Вот этого она понять не могла. И это ее мучило.
— Девочки, — спрашивала она вновь и вновь, — ну как такое может быть? Чтобы он любил меня и сделал мне так больно? Ведь нельзя, невозможно делать любимым так больно. Как же жить потом?
— Именно самым близким и можно сделать больно. Далеким наплевать, — заявила Ира.
— Он не специально, — говорила Натка уже раз в пятый, — он не подумал, какую реакцию вызовет у тебя его сообщение о ребенке и беременной жене. Не проницательный, легкомысленный, но умышленно он зла не делал. Ведь ты могла и согласиться на его предложение «оставить все как есть». Могла ведь?
— Нет, не могла, — мотала Оля головой, — я хотела с ним жить, а не быть опять и опять любовницей.
-А он этого просто не понимал, ты же ему ничего такого до этого вечера не заявляла, — говорила Наташа, — я всегда говорила, что мужчины толстокожие. Он же сказал, что думал, что тебя все устраивает… Пока им все не скажешь, по полочкам не разложишь…. – она махнула рукой не договорив, — понимаю я тебя, Мишка, ты моя бедная. Когда мой Сергуня бросил меня, почти ничего не объяснив, я пила несколько дней и все думала, за что он со мной так? Что я ему сделала, что он мне сердце вырывает? А он этого не понимал, не знал, как мне плохо. И даже если б понимал, не любил он меня. И Роман не любил тебя. Вот так, чтоб схватить в объятия и сказать: «Люблю, никому не отдам, и сам не уйду никуда и никогда». А это и есть настоящая любовь. Все остальное — модное нынче слово «отношения». Я поняла, что он не любил. Я тогда думала — не выживу. Ничего, выжила. Работать стала больше, ходить на йогу. Тебе надо что-то такое, хоть фитнесс, хоть пилатес.
В сопровождении Иры, которая сама давно хотела «заняться собой», Оля уже через пять дней пошла в клуб. Они ходили на йогу, плавали, сидели в бане. Уставали так, что приходили и ложились спать. У Иры было больше свободного времени, чем у Натальи, она стала уделять его подруге. Записала Олю к парикмахеру, косметологу. Везде водила ее, как больную. Однажды она сказала ей:
— Я считаю, самое время тебе обратиться к специалисту. По человеческим душам, — она засмеялась, — У меня есть знакомые в клинике неврозов на пятнадцатой линии, я уже выясняла. Там есть один психотерапевт, который работает с такими проблемами. Он готов тебя принять.
— Спасибо, Ир. Да, я схожу. Но можно не завтра?
— Хорошо, на следующей неделе я попрошу тебя еще несколько дней не выписывать и поедем к нему. А потом уже сама будешь ходить. Договорились?
Оля кивнула. Она считала, что это не поможет, но согласилась. Ей было неловко отказываться. Ведь подруги о ней так заботились.
Однажды она открыла свою страницу в социальной сети, которую уже давно не открывала и электронную почту. Хорошо, что она не сделала это в первые дни. На почту пришло письмо от Романа. Судя по дате, он написал ей на следующей день после их разрыва. Он немного неуклюже писал, что очень сожалеет, и что он очень огорчен всем, что случилось. Предлагал встретиться. Обдумать все на трезвую голову. Ведь можно остаться друзьями. В его письме даже звучала нотка упрека: «если ты меня любишь». Боже, за последние дни ей так надоело думать об этой долбанной любви. Искать ей определения. И делать вывод, что он никогда не любил ее. Надоело. Чертова любовь. Лучше без нее.
Она решила ответить. Встречаться им незачем. Все уже решено. И ей не хочется его видеть, после всего. Ей было очень плохо. Но сейчас становится лучше. Насчет «остаться друзьями» — ведь он сам говорил, что может быть ей только любовником. Только. Значит друзьями они быть не могут. Предполагалось, что в этих строчках будет некая ирония. Но Оля ее не увидела. Она видела только свое беспросветное отчаяние. Она еще раз посмотрела на то, что написала и заплакала. Лучше ей становится! — как бы не так! Просто подруги так о ней заботятся, что она забывает иногда об этой боли, которая все еще сидит у нее внутри. Еще она написала то ему, что пришло ей в голову однажды ночью, когда она не спала: «Как долго и часто я думала, о том, любишь ли ты меня, и все время сомневалась. Ты же часто говорил об этом. Но что-то мешало мне верить твоим словам. Я, Роман, упрекала себя в том, что не верю любимому человеку. А оказывается, я была права — когда тебя действительно любят, тебе и в голову не придет сомневаться. Все оказывается так просто».
Она отправила письмо, приложив к нему свою фотографию, где она, как ей казалось, получилась очень хорошо. Ответа не было.
Она оставила свой мобильный телефон дома, еще тогда выключила. Специально. Теперь она решила зайти домой, повидать Машку, успокоить родителей. Те, в свою очередь, старались успокоить ее. Оля держалась с ними бодро, выслушала Машкины школьные истории, сделала маме массаж спины. Ту мучил радикулит. Взяла несколько вещей, пару книг. Заодно она все же забрала свой телефон. Включив его, она обнаружила несколько сообщений от «Кисули». Та обзывала ее «подстилкой», «дурой» и «неудачницей». Напоминала, что «на чужом несчастье счастья не построишь». Она также писала, что для Романа их будущий ребенок важнее всего, и он никогда не бросит его. В последнем сообщении она написала, что ее муж никогда не любил ее, Олю. В противном случае за два года он бы точно ушел к ней. С этим Ольга, пожалуй, была даже согласна.
В социальной сети на своей странице она нашла несколько посланий от «Кисули».
Например, она писала: «Что, дрянь, не вышло увести чужого мужа? А ты ведь так старалась. Таких шлюх, как ты, у него было много». Романа она, правда, тоже поливала: и лжец, и изменщик, и предатель, но она, его жена, прожила с ним 20 лет и неплохо его знает. Она все эти годы терпела его измены, ему ведь все равно, кому присунуть. Но он никогда не уйдет от нее.
— Какая отвратительная баба, злая собственница, терпеть таких не могу, — возмутилась Наташка, когда Оля показала ей эти сообщения.
— Она сильно ревнует, — заметила мудрая Ира, — кроме того, она беременна, плохо соображает. Токсикоз. Но вот что интересно, как она вышла на тебя? Она же не знала твоей фамилии.
Да муженек, когда каялся и прощения просил, сказал, — ответила Наташа, поморщившись, — сдал тебя. Потом ты ж писала ему, а жена его телефон посмотрела. Смски ночные писала?
— Да, это когда мы с тобой выпили, помнишь?
— Ну…Вот и вычислила. Фамилия у тебя простая. Нашла по фамилии, возрасту и городу. Большого ума не надо.
— Вряд ли он знает об этих писульках своей Юли тебе…или знает? — терялась в догадках Ира.
— Да, нет, он, конечно, знает о них, но не имеет к ним отношения, -отвечала Ире Наташа, — он, как и все мужики, думает: «пусть бабы сами разбираются». У него сейчас тоже время непростое. Скандалы, небось, ежедневные. Такая «Кисуля» способна на многое. Кстати, письма написаны со страницы дочери. Мамаша не зарегистрирована, а дочурка рада помочь.
Она жалеет мать, -сказала Ира, — нет, вы поймите, я их не защищаю. Письма эти считаю мерзостью, причем низкой. Но жену тоже можно понять. Может быть, если ее понять, и простить дуру эту, то нам всем, и Ольге, в первую очередь, станет легче?
-Ой, Ир, да пропади она пропадом, — воскликнула Натка, — на кой нам ее понимать? Я вообще никогда не пойму жен, которым изменяют всю жизнь, а они все хавают. И живут с изменщиком. В одной постели с ним спят. Стирают ему трусы, которыми он член свой подтирал после другой бабы. Презираю таких. Женщина должна найти в себе силы уйти от такого мужа. Или его выгнать. Например, что мешает этой Юле сделать аборт и выгнать его ко всем чертям?
— Но ведь он неплохой человек, Нат. Ты ж сама говорила, что он тебе нравится, да и аборт уже поздно, — возражала Ира.
— Да почему поздно? Сколько там? 3 месяца? Нормально. Рожать в сорок тоже опасно, — кричала Натка.
Оля же не вмешивалась в их споры и не думала о том, что руководит этой Юлей-кисулей, знает ли об этих мерзких письмах Роман. Она на них не отвечала. Да и что тут ответишь? Поставила страницу, с которой ей писали сообщения, в черный список. Ира помогла ей заблокировать телефон жены. Роману же она написала на его электронную почту письмо с просьбой унять свою «толстую, щекастую, ревнивую жену», и добавила, что ни о ком из его семейки она больше слышать не желает. По поводу жены — это по-бабьи, Оля понимала. Ведь та ничем перед ней не виновата. Но оставила эту фразу. Зачем-то(она сама не знала, зачем) она послала ему свою фотографию. Тот не ответил. Но Оля и не ждала ответа. Письмо, она знала, он прочел. И фотографию, наверно, видел.
Через две с лишним недели Оля вернулась домой, стала ходить на работу, продолжала заниматься йогой и плавать. Казалось, что жизнь стала прежней. Только больше в ней не было его. Два года она ждала его, его звонков, его поцелуев, близости с ним. Два года были боль и счастье. Радость была, когда она бежала к нему на свидания. А теперь ничего этого нет. И было пусто. Было очень горько. Оля уже нечасто плакала, она свое «отплакала». Она часто смотрела на свою любимую картину «Первый снег» и грустила. Она все еще любила его.
katerinaelmar.livejournal.com
Меня всегда начинает тошнить, когда я влюбляюсь. Это очень странно, когда весь организм будто рад наконец-то появившимся чувствам. Можете посоветовать средства, чтобы избавиться от тошноты (я понимаю, что это психологическая проблема)? :: Doktor.ru
Дело в том, что меня всегда начинает тошнить, когда я влюбляюсь. Чтобы прояснить картину, могу сказать, что я очень спокойный малоэмоциональный человек, который не испытывает особого стресса там, где испытывают другие. К примеру, я с детства публично выступаю и для меня теперь уже это не такая проблема, при сдаче экзаменов у меня есть только кратковременная стрессовая реакция, которая помогает быстрее соображать во время самого экзамена, за что я ей очень благодарна. Но вот от влюбленности меня тошнит, причем так, что я не могу есть нормально. Единственное, на что я способна — это засовывать себе куски в рот и быстро проглатывать, потому что от вкуса еды тошнит еще сильнее. И чем ближе человек, тем сильнее тошнит. Это очень странно, когда весь организм будто рад наконец-то появившимся чувствам (я действительно редко что испытываю в плане эмоций и чувств), а ЖКТ будто бы отвратительна вся эта ситуация. Ну так же даже звучит странно: «Меня тошнит от любимого человека». Поэтому мне приходится разрывать дистанцию, чтобы просто лучше селя чувствовать. Можете посоветовать какие-либо средства, чтобы избавиться от тошноты ( хоть я и понимаю, что это психологическая проблема)? Меня слишком пугает похожесть этого явления с анорексией..
Здравствуйте, Катерина.
Замечательно, что Вы понимаете, что Ваша проблема носит психологический характер, поэтому самое лучшее средство от нее — это работа с хорошим специалистом. В современных условиях это можно сделать даже не выходя из дома, в привычной, комфортной для Вас обстановке, подробности здесь.
Самостоятельно справиться с проблемой Вам могут помочь дыхательные упражнения, медитации, которых сейчас в интернете достаточно много, только их нужно делать регулярно.
А главное Любите и будьте любимой, настоящая Любовь все побеждает!
С уважением
Другие вопросы по теме
Отвечает Лачёв Павел Сергеевич
Отвечает Doktor.ru
Отвечает Doktor.ru
Отвечает Doktor.ru
Отвечает Doktor.ru
Отвечает Doktor.ru
Отвечает Лачёв Павел Сергеевич
Отвечает Лачёв Павел Сергеевич
Отвечает Doktor.ru
Отвечает Лачёв Павел Сергеевич
Отвечает Лачёв Павел Сергеевич
Отвечает Doktor.ru
Отвечает Лачёв Павел Сергеевич
Отвечает Doktor.ru
Отвечает Doktor.ru
doktor.ru
Текст песни Сара Крю — Тошнит от любви перевод, слова песни, видео, клип
Разбуди меня в утренней славыне может получить прямые свою ложь и историю
Как вы отмечаете свою территорию
Когда ваш мусор становится ваше сокровище
Ваши immorals мой удовольствие
Потерять свой ум и , что твой Lesure
Проще говоря , вы сложная
Поймите вы переоценены
Чем больше вы говорите , тем меньше вы, кажется, сказать,
Мы несчастны
Вы Drivin ‘ меня с ума
Это может быть нашим больным песня о любви
Это может быть ваш знак , что дела идут не так
Это может быть нашим больным песня о любви
Больной песня о любви
Больной песня о любви
Чью меня , как мясорубку
Ты хладнокровное как Sidewinder
Мне не нужно еще одно напоминание
Не могу понять нормальную думаешь
Привод трезво человеку пью ‘
На самом деле , вы будете ездить мне прямо в ад
Мы несчастны
Вы Drivin ‘ меня с ума
Это может быть нашим больным песня о любви
Это может быть ваш знак , что дела идут не так
Это может быть нашим больным песня о любви
Больной песня о любви
Больной песня о любви
Чем больше вы вдыхаете
Тем более, что вы дышите
Тем более, что ты заставляешь меня хотеть кричать
Это может быть нашим больным песня о любви
Это может быть ваш знак , что дела идут не так
Это может быть нашим больным песня о любви
Больной песня о любви
Больной песня о любви
Это может быть нашим больным песня о любви
Это может быть ваш разум не ладить
Это может быть нашим больным песня о любви
Больной песня о любви
Больной песня о любви
Больной песня о любви
Больной песня о любви
Больной песня о любви
Больной песня о любви
Больной песня о любви
Больной песня о любви
Больной песня о любви
Больной песня о любви
Больной песня о любви
Больной песня о любви
songspro.ru
Любовь от которой тошнит — Yvision.kz
Эта моя история… Зачем я все это решила написать?? скорей от того, что меня действительно тошнит, мне хочется выбросить мои внутренности к чертям.. а душу вынуть и порядком обкромсать, она наполнилась так, что мое тело не может ее выносить!! и я не страдаю от неразделенной любви, я не режу вены!!! Я счастлива, потому что я знаю ЧТО такое настоящая любовь!!
Дожив почти до 40 лет, думая что любила, и была любима.. я глубоко, и прочно ошибалась, как и большинство жителей нашей планетки!!
Все началось 20 лет назад, я была молодой, красивой и сама себе на уме, встретился мне парень такой же молодой и тоже красивый… и полюбили мы друг друга!! банально? да конечно… мы были с ним заодно, а весь мир был против нас.. слишком бурная была любовь, он был рыцарем, он убил бы за меня.. в 90-е годы… где каждый махал пистолетом у носа, и мог закинуть в машину… я многого не понимала, как он меня защищал и как сильно любил….
а потом спустя три года он уехал, в далекую страну, в этом была необходимость… можно сказать жизненная, слезы, сопли, и прочая лабудень во время прощанья… и его слова .. до сих пор в ушах.. я вернусь за тобой через год!! Уехал и наступила пустота, и началась жизнь без него, никто не защищал, кругом оказались сплошные предатели… у родителей истерика, никуда ты не поедешь с ним.. ни один человек не поддержал меня в тот момент… и я струсила.. самым подлым, низким способом сообщила ему сквозь слезы, чтоб больше мне не звонил… я этого не хочу… а ведь прошел почти год.. и он приехал, а я не знала что мне делать.. и он гордый и я дура.. мы почти подошли друг к другу… почти договорились … но, убивают его лучшего друга… и все , он улетает… а я остаюсь понимая, что не смогу чтото изменить… осталась со своей тупостью, с чувством того, что предала человека.. выкидывая постепенно свои кишки, т.к. боль была не в сердце, а именно там где они…
прошло 20 лет, за это время я вышла замуж, поздно, постоянно живя внутри, не в голове своей я жила, а именно в этих сраных кишках, которые всегда болели… у меня есть ребенок, есть человек который меня любит, я не плохо живу, с моей манерой сильно уходить в себя, я все таки умудрилась окружить себя прекрасными людьми… и ОН появился в моей жизни опять… преодолев тяжесть моего предательства, нашел меня, написал, он в другой стране.. я испугалась… потому что знаю это она.. это любовь, она настолько прекрасна и совершенна, что страшней смерти, настоящая любовь это свобода!! люди боятся свободы… они хотят скрутить своего избранника, покрепче… заткнуть ему рот и перекрыть все дыхательные пути… заревновать объект своего воздыхания до дыр… и радостно кричать о своей «любви»…
Я поняла, что это такое спустя 20 лет, я поняла насколько сильно можно любить человека, которого не видел 20 лет… и эта любовь сохранилась, она всегда была. Он не смог меня забыть… называл предателем, вносил в черный список… но раз за разом, опять возвращался к нашей переписке, к нашим звонкам, мое состояние настолько очевидно, что окружающие изводят вопросами, что я собой сделала, отчего я стала такой красивой… а я ничего не сделала, но от любви становятся красивей…от любви не отравленной ревностью и недоверием!! я не могу к нему прикоснуться, но я счастлива от того, что дышу с ним одним воздухом, у него есть дети, но он так и не женился… мы пишем друг другу ночами.. создаем новые аккаунты, и не можем оторваться друг от друга… обстоятельства такие, что встретится мы не можем… пока.. что будет дальше — я не знаю и не планирую… мы заложники прошлого, мы наркоманы, мы целыми днями и ночами, думаем друг о друге, мы созваниваемся чтоб помолчать… и сидим в этой гребаной сети, чтоб посмотреть на мигающий кружочек статуса онлайн…. но мы продолжаем жить нашей жизнью, которая вне любви…
yvision.kz
Текст песни Сара Крю — Тошнит от любви перевод, слова песни, видео, клип
Wake me up in the morning glory
can’t get straight your lies and story
How do you mark your territory
When your trash becomes your treasure
Your immorals are my pleasure
Lose your mind and that’s your lesure
Simply said, you’re complicated
Understand you’re overrated
More you talk the less you seem to say
We are miserable
You are drivin’ me insane
This could be our sick love song
This could be your sign that things are going wrong
This could be our sick love song
Sick love song
Sick love song
Chew me up, like a meat grinder
You’re cold-blooded like a sidewinder
I don’t need another reminder
Can’t understand normal thinkin’
Drive a sober man to drinkin’
In fact, you’ll drive me straight to Hell
We are miserable
You are drivin’ me insane
This could be our sick love song
This could be your sign that things are going wrong
This could be our sick love song
Sick love song
Sick love song
The more you inhale
The more that you breathe
The more that you make me want to scream
This could be our sick love song
This could be your sign that things are going wrong
This could be our sick love song
Sick love song
Sick love song
This could be our sick love song
This could be your reason not to get along
This could be our sick love song
Sick love song
Sick love song
Sick love song
Sick love song
Sick love song
Sick love song
Sick love song
Sick love song
Sick love song
Sick love song
Sick love song
Sick love song
Разбуди меня в утренней славы
не могут получить прямые ваша ложь и история
Как вы отмечаете ваша территория
Когда ваш мусор становится сокровище ваше
Ваши immorals мой удовольствие
Потерять свой ум , и это ваша Lesure
Проще говоря, вы сложная
Поймите вы переоценены
Чем больше вы говорите , тем меньше вы, кажется, сказать,
Мы несчастны
Вы Drivin ‘ меня с ума
Это может быть нашим больным песня о любви
Это может быть ваш знак , что дела идут не так
Это может быть нашим больным песня о любви
Больной песня о любви
Больной песня о любви
Чью меня , как мясорубку
Вы хладнокровное как Sidewinder
Мне не нужно еще одно напоминание
Не могу понять нормальную думаешь
Привод трезво человеку выпить «
В самом деле, вы будете ездить мне прямо в ад
Мы несчастны
Вы Drivin ‘ меня с ума
Это может быть нашим больным песня о любви
Это может быть ваш знак , что дела идут не так
Это может быть нашим больным песня о любви
Больной песня о любви
Больной песня о любви
Чем больше вы вдыхаете
Тем более, что вы дышите
Тем более, что ты заставляешь меня хотеть кричать
Это может быть нашим больным песня о любви
Это может быть ваш знак , что дела идут не так
Это может быть нашим больным песня о любви
Больной песня о любви
Больной песня о любви
Это может быть нашим больным песня о любви
Это может быть ваш разум не ладить
Это может быть нашим больным песня о любви
Больной песня о любви
Больной песня о любви
Больной песня о любви
Больной песня о любви
Больной песня о любви
Больной песня о любви
Больной песня о любви
Больной песня о любви
Больной песня о любви
Больной песня о любви
Больной песня о любви
Больной песня о любви
tekstovnet.ru
Создать мем Тошнит от любви
Тошнит от любви
2
Создать
Тошнит от любви
1
Создать
Тошнит от любви
0
Создать
Тошнит от любви
0
Создать
Тошнит от любви
1
Создать
Тошнит от любви
0
Создать
Тошнит от любви
0
Создать
Тошнит от любви
0
Создать
Тошнит от любви
0
Создать
Тошнит от любви
0
Создать
Тошнит от любви
0
Создать
Тошнит от любви
0
Создать
Тошнит от любви
0
Создать
Тошнит от любви
3
Создать
memesmix.net