Что делает король – Глава девятая. ЧТО ДЕЛАЮТ КОРОЛИ, КОГДА ОНИ НАХОДЯТСЯ «СРЕДИ СВОИХ»?

Содержание

Глава девятая. ЧТО ДЕЛАЮТ КОРОЛИ, КОГДА ОНИ НАХОДЯТСЯ «СРЕДИ СВОИХ»?

Единственное время в жизни, когда у члена королевского дома есть что-то похожее на личную жизнь, — это время, пока он находится в чреве матери.

Мэрией Кроуфорд, бывшая гувернантка королевы

Раз в несколько недель, когда у принца Гарри случается очередной загул и кто-нибудь из его собутыльников платит черной неблагодарностью за доверие принца, продавая фотографии с вечеринки в «Сан» или размещая их на YouTube в Интернете, я оказываюсь, по выражению Хейпа Керкелинга, в «дерьмовой ситуации», ведь я — обозреватель и должен комментировать эти снимки. Но дело в том, что такие «срывы» Гарри на самом деле лишь в очень редких случаях отличаются от загулов сынков зубных врачей и строителей в Гуммерсбахе. Однако в его случае речь идет о третьем номере в порядке престолонаследия, поэтому выходки принца привлекают внимание общественности. Если бы мы располагали подробными описаниями безудержного веселья, которому предавалось в пригороде Найроби скучающее английское колониальное общество двадцатых годов, причем вместе с принцем Уэльским, будущим королем Эдуардом VIII и его старшим братом; если бы мы услышали подробные рассказы о «грязных уик-эндах», которые позднее Эдуард устраивал в своей загородной резиденции Твикенхэм, то, полагаю, у нас были бы основания сильно удивиться. Но когда-то в отношении гостей действовали два строгих правила: нужно было принадлежать к высшему обществу. А еще уметь держать язык за зубами.

Теперь эти правила не работают, что означает прежде всего одно: значительно меньше удовольствия. Правда, с исторической точки зрения сам факт, что у членов венценосной семьи вообще есть частная жизнь, — большая новинка. Во время брачной ночи французских королей весь придворный штат занимал места на галерее, не из-за вуайеризма, а с целью засвидетельствовать надлежащее, необходимое для продолжения монархии совершение супружеского долга. У нынешних королей в этом отношении все интимнее. За исключением официальных поводов, никто не принуждает их находиться на публике. Если они это все-таки делают, то смиряются с тем, что их фотографируют. Хороший пример тому — покойная Диана. В крыле Букингемского дворца расположена превосходная фитнес-студия, со всевозможным оборудованием на любой вкус, а рядом — красивый бассейн. И однако Диана предпочитала тренироваться в клубе Харбор. Когда однажды в прессе появились фотографии, сделанные скрытой камерой, на которых была запечатлена привлекательная молодая женщина во время физических упражнений, придворные возмутились таким вторжением в ее частную жизнь. Однако Диана ведь сама покинула частную сферу королевской фитнес-студии.

Слишком часто приватная жизнь королевских особ явно инсценируется. Когда имидж кронпринцессы Датской Мэри пострадал от публикации разоблачительной книги, датский придворный фотограф получил секретное указание, что ему имело бы смысл оказаться на следующее утро около десяти у бокового входа во дворец. Через два дня весь мир обошла фотография, на которой кронпринцесса была снята в тот момент, когда она собственноручно выносила из дворца два пластиковых пакета с мусором. Газеты перепечатывали фотографию «ах, какой близкой к народу» принцессы, правда не указывая, что это — постановочное фото. И когда испанская королевская семья летом 2007 года на публике устроилась на пляже, чтобы там прилюдно поесть бутербродов, это тоже попахивало запланированной пиар-акцией.

Задним числом ясно, что идея представлять себя общественности в качестве образцовой семьи, несомненно, стала одной из самых фатальных идей, какая когда-либо приходила в голову королям. Начало этому положил якобы прусский король Фридрих-Вильгельм III (1770–1840), которому нравилось вместе со своей пресной королевой Луизой, сидевшей за пяльцами на диване, изображать перед народом настоящую идиллию. Но точно известна и дата настоящего грехопадения. В 1969 году режиссер-документалист Ричард Каустон получил заказ на фильм «Королевская семья», который должен был показать королей как «совершенно нормальную семью». Единственным человеком, достаточно дальновидным, чтобы углядеть в этом нарушении запрета далеко идущие последствия, оказался великий режиссер Ричард Аттенборо. Как документалист, он накопил большой опыт работы с первобытными народами в самых отдаленных районах земного шара и поэтому знал, что приоткрытую таким образом дверь уже никогда не удастся захлопнуть, что страсть к подробностям королевской жизни будет постоянно расти, пока наконец подданные не станут считать своим гарантированным, законным правом заглядывать королю в рот за завтраком, просто включив передачу в прямом эфире.

Последствия решения поручить Би-би-си создать трехсерийный фильм «Королевская семья» тогда невозможно было предугадать. Отцом этой идеи стал недавно назначенный шеф пресс-службы Букингемского дворца, человек по имени Уильям Хезелтайн. Австралиец, который, казалось, впустил свежий воздух во дворец, полный всех этих господ в твидовых пиджаках с кожаными заплатками на локтях, с их дипломами об окончании Сэндхерста и Кембриджа и их «клубным» английским. Прежде чем поступить на службу к королеве, он был личным секретарем австралийского премьер-министра. И поэтому привык думать за людей, которые хотят, чтобы их опять выбрали.

Фильм вел прямехонько в тупик. Английский журналист Джереми Пэксмен так формулирует проблему: «Неразрешимый вопрос, с которым столкнулись королевские особы в век массмедиа, звучит следующим образом: как удержать подобающую дистанцию и одновременно создать определенную близость к народу? Если члены королевской семьи откажутся от этой близости, они вызовут недоверие народа, но если они пожертвуют дистанцией в пользу близости, то уменьшится его уважение».

Эта дилемма не решена и сегодня. Возможно, этот мнимый недостаток скромности соответствует европейской традиции. Король Франции Людовик XIV принимал визиты, даже сидя на ночной вазе. Более того, у него это считалось проявлением особого расположения.

Восточные монархии, наоборот, были в высшей степени озабочены тем, чтобы всеми средствами сохранить мистику, окружающую монарха. В первую очередь — соблюдением дистанции. При дворе китайского императора с VIII века личными слугами императора могли быть исключительно евнухи. Не евнухам — даже родственникам императора — под страхом смертной казни запрещалось близко подходить к жилым покоям императора. Евнухи создавали ореол тайны вокруг императорского трона, только они считались достаточно низкими созданиями, чтобы быть молчаливыми свидетелями его личных ошибок и слабостей. А еще запрещалось смотреть на императора, даже высокородные вельможи в его присутствии опускали глаза. Если император шел по улицам, то от взглядов толпы его прятали ширмы. Еще более закрытыми были короли Сабейского царства (или Сабы). Им вообще не дозволялось покидать свой дворец. «А если они это все-таки делали, то чернь побивала их камнями», — пишет в своей книге «Золотая ветвь» Фрейзер.

Может быть, копание в личной жизни королевских особ, публичные оскорбления, которым они сегодня подвергаются, стали с антропологической точки зрения логическим результатом ошибочности европейского пути?

Я думаю, не следует взваливать всю вину за неуважительное обращение на самих членов королевских семей. Когда в шестидесятые годы они начали позволять народу заглядывать в свою «палатку вождя», невозможно было предвидеть, на какую вульгарность и бестактность окажутся способны средства массовой информации. Создатели фильма «Королевская семья» были убеждены, что королевская семья сама по себе является чем-то неприкосновенным, а уважение по отношению к ней — само собой разумеющимся. То было время, когда газеты в Англии принадлежали двум-трем прочно укорененным в истеблишменте джентльменам, для которых благополучие королевского дома было важней, чем цифры продаж. Если Букингемскому дворцу надо было не пропустить сведения о какой-то неприятности на страницы газет, хватало одного тактичного телефонного звонка на Флит-стрит. Сегодня это больше не работает. Сегодня больше нет газетных магнатов, таких, как лорд Бивербрук или Нортклифф, медиаконцерны находятся в руках людей вроде Руперта Мёрдока или анонимных ин-весторских синдикатов.

Настоящая новая эра, «большая жратва», наступила в начале девяностых годов, когда Руперт Мёрдок поглотил важнейшие английские газеты, «Сан» и «Таймс». Первым гвоздем сезона стала публикация книги Эндрю Мортона «Диана: подлинная история ее жизни». Роговым образом она появилась как раз к началу летних каникул, когда газеты рады любой сенсации, которую можно «раскручивать» несколько недель. Предварительную публикацию отрывков книги в «Санди тайме» подхватили жадные до сенсаций другие желтые газеты Мёрдока, которые сообщали, что королева-мать была свидетельницей одной из попыток самоубийства Дианы, устраивали голосование по вопросу, кто виноват в крушении брака — Чарльз или Диана, и размещали рядом с фотографией плачущей Дианы психологические тесты вроде: «Десять верных признаков приближающегося эмоционального срыва».

За разоблачениями Мортона последовала публичная «разборка по частям» герцогини Йоркской, которую обычно называют Ферджи. Одному фотографу удалось с помощью супермощного телеобъектива сделать снимок, на котором видно, как она, сидя на краю бассейна, позволяет своему техасскому любовнику облизывать ей пальцы на ногах. Обозреватель «Дейли миррор» комментирует: «Я полагаю, что общественное положение особы вроде герцогини Йоркской, члена такой архетипической семьи, как королевская, запрещает ей подобные вещи». За этим скандалом последовала публикация незаконно записанной магнитофонной пленки, на которой слышен интимный шепот Дианы и ее любовника. Потом было легендарное телеинтервью Дианы, во время которого она, склонив голову набок, глядя небесно-голубыми глазами, расплакалась перед миллионами зрителей из-за любви Чарльза к Камилле и публично поставила под вопрос его способность к исполнению королевских обязанностей. И сразу после этого одна из газет Мёрдока опубликовала — также незаконно сделанную — магнитофонную запись телефонного разговора принца Чарльза и Камиллы, в котором Чарльз говорил, что мечтает быть тампоном Камиллы. «Сан» буквально вопила: «ШЕСТЬ МИНУТ ЛЮБОВНОЙ ЗАПИСИ МОГУТ СТОИТЬ ЧАРЛЬЗУ ТРОНА!»

Когда просматриваешь газетные заголовки 1992 года, а королева в своей рождественской речи назвала его «annus horribilis» — «ужасный год», то китайская модель, при которой только евнухи имели право видеть бытовые стороны жизни своих императоров, приобретает еще больше привлекательности.

С другой стороны, просто поражает, как это британская монархия не дает выбить себя из седла этими почти ежедневными нападками. Девизу «never explain, never complain» — «никогда не оправдываться, никогда не выражать недовольства» следуют неукоснительно. По сей день газеты распространяют в народе вымышленные абсурдные новости, но Букингемский дворец никогда не реагирует публикацией собственной точки зрения или иском-жалобой на действия, затрагивающие интересы истца. И средства массовой информации вовсю пользуются этим, потому что ничто так не повышает тиражи газет, как заголовки с упоминанием королевской семьи.

Правда, в первые недели и месяцы после смерти Дианы в 1997 году популярность королевского дома еще раз пережила глубокий кризис… Но кто мог предположить, что королевский дом без потерь перенесет и это испытание? Кажется, он даже стал лишь крепче после этой драмы. В то время как Тони Блэр, который виртуозно умел обольщать СМИ, с позором был изгаан и остался в памяти британцев главным образом как манипулятор, королевская семья, и в первую очередь королева, снова пользуется всеобщим уважением, возможно, именно потому, что не поддалась в своих поступках истерии масс (и не приспустила флаг на Букингемском дворце). Участие общественности в ее юбилее и, кстати, прием фильма «Королева» с Хелен Миррен показали, что британцы ценят свою монархиню как гаранта преемственности и олимпийского спокойствия.

Интимная сфера королевской семьи, похоже, надежно защищена барьером неуязвимости, потому что, несмотря на целые библиотеки и огромные газетные архивы, о частной жизни Виндзоров, как это ни странно, известно удивительно мало. Не надо даже быть суеверным, чтобы заметить: со всеми, кто пытался приподнять завесу, за которой Виндзоры ведут свою личную жизнь, судьба обходилась необычайно немилосердно.

Мэрион Кроуфорд, служившая до 1949 года в королевской семье гувернанткой и воспитательницей будущей королевы и ее сестры Маргарет, через год после ухода на пенсию, под нажимом жадного до денег мужа опубликовала книгу «Маленькие принцессы». С сегодняшней точки зрения — совершенно безобидная книжка, но она породила множество книг на тему «Вот как живут короли». Говорят, Мэрион Кроуфорд заработала свыше шестидесяти тысяч фунтов, тогда это было целое состояние. Счастливой это ее не сделало. Англичане единодушно заклеймили ее как предательницу, так что она почти не показывалась на публике; королевская семья прекратила с ней какие бы то ни было контакты, Мэрион купила себе дом недалеко от Балморала, что только усилило тягость этого бойкота. После смерти мужа она почти не выходила из дома и умерла через одиннадцать лет, в 1988 году, якобы после попытки самоубийства, озлобленная и одинокая.

Стивен Бэрри, который в течение двенадцати лет был камердинером принца Чарльза, в начале восьмидесятых годов после опубликования своей разоблачительной книги стал миллионером. Книга совершенно неинтересная, заслуживают какого-то внимания только пассажи, в которых он описывает, как шокирована бывала Диана, когда он каждое утро входил в спальню молодоженов, чтобы раздвинуть гардины и подать чай и печенье. Бэрри, склонный к вычурности гомосексуалист, на гонорары купил себе квартиру в Калифорнии, где умер в 1986 году в возрасте всего тридцати семи лет.

Джон Бэррет, чрезвычайно любимый при дворе, симпатичный личный секретарь, женатый, имеет одного ребенка, вначале работал у лорда Маунтбаттена, а когда тот был убит ИРА, с помощью принца Чарльза получил место при племяннике королевы, принце Майкле Кентском. Он разругался с принцем, стал геем, бросил жену и ребенка и уехал в Америку. В конце восьмидесятых годов Бэррет опубликовал совершенно банальную книгу «При всем уважении», в которой заверял читателей, что в королевской семье нездоровое отношение к детям, и получил за нее не такую уж большую сумму — всего сорок тысяч фунтов, которые очень быстро прокутил. В начале девяностых годов «Дейли мейл» еще раз написала о нем, потому что он работал дворником в Лондоне. Через три года Бэррет умер в возрасте пятидесяти девяти лет.

Кен Стронак, бывший морской офицер, тоже вначале работал у лорда Маунтбаттена и был камердинером принца Чарльза после Стивена Бэрри. Через шестнадцать лет образцовой службы у принца Уэльского он в 1995 году в возрасте пятидесяти лет подал в отставку и переехал в дом, предоставленный ему двором. Его пристрастие к дорогим автомобилям и расходы, связанные с двумя разводами, заставили его поддаться искушению и продать свои мемуары бульварной газете Мёрдока «Ньюс оф зе ворлд». Из всех неверных слуг ему повезло меньше всего. Из-за своего предательства он не только лишился пенсии, но не получил ни цента от мёрдокской газетенки за свой длинный язык. Еще до опубликования своих разоблачений он рассказал какую-то пустячную подробность репортеру конкурирующей газеты «Миррор» и тем самым нарушил договор об эксклюзивности. После того как ему пришлось съехать из предоставленного ему королевской семьей домика, ко всему прочему еще и его дочь от первого брака подала на него в суд за сексуальное домогательство. Совершенно обнищавший, он исчез из поля зрения общественности.

Венди Бэрри работала с 1985 по 1993 год экономкой у принца Чарльза и принцессы Дианы. Их супружеская драма разыгрывалась непосредственно у нее на глазах, но при приеме на работу она подписала договор о секретности, предусматривавший большой штраф за нарушение. Когда в 1995 году вышла ее книга «Дневник экономки», ей пришлось переехать в Канаду. Там ее доходы от книги были конфискованы. В 2000 году она вернулась в Англию. Теперь ей семьдесят пять лет, она живет в пригороде Ливерпуля в доме для малоимущих.

Пол Баррел, когда-то любимый дворецкий Дианы (она называла его «моя скала»), хоть и стал миллионером благодаря постоянной продаже своих воспоминаний о дворе, но после первой, чрезвычайно удачной книги («Долг короля») остальные его проекты провалились. Сейчас он рекламирует в американских передачах «Покупки на дому» довольно посредственное вино под названием «Королевская коллекция». О том, что и Баррела дела плохи, свидетельствует его участие в английской версии передачи «Лагерь в джунглях». Жена бросила его в 2007 году, когда обнаружила, что он ведет двойную жизнь и по ночам любит болтаться среди лондонских жиголо. В придачу ко всем личным и профессиональным неприятностям в 2008 году государственная прокуратура возбудила против него дело о лжесвидетельстве. Баррел солгал под присягой в комитете по расследованию смерти Дианы. В лучшем случае он отделается двумя годами заключения.

Первоначально я намеревался в этой главе немного рассказать о том, что же делают Виндзоры, когда находятся «среди своих». Но, учитывая этот перечень предупреждающих об опасности примеров, вы, дорогие читательницы и читатели, поймете, почему я оставил эту мысль (правда, парочку действительно безобидных анекдотов я приберег для следующей главы). А здесь скажу только вот еще что: о принце Чарльзе и его братьях известно очень многое. Но девяносто девять процентов того, что мы знаем, даже из более или менее серьезных источников, о самой королеве (и о принце Уильяме), — полная чепуха. И показ Елизаветы II в хваленом фильме «Королева», где Хелен Миррен играет ее жестким, лишенным чувства юмора человеком, у тех, кто ее знает, вызвал только усталую улыбку. Правда, секунд двадцать фильм очень точно передает ее истинный образ. Короче, общественность не имеет ни малейшего представления о том, какова королева в действительности и как протекает жизнь у Виндзоров, когда они находятся в семейном кругу. Собственно говоря, непостижимо, как человек, о котором за пятьдесят лет написаны целые шкафы биографий и тысячи «правдивых» статей, умудряется, несмотря на все это, оставаться полной загадкой.

Поделитесь на страничке

Следующая глава >

history.wikireading.ru

Королевский режим дня Людовика XIV — louis

Герцог Сен Симон в своих знаменитых мемуарах писал что день короля расписан буквально по минутам, и даже находясь далеко от Версаля можно было по часам знать что сейчас делает Король. Согласно строгому Этикету каждый придворный исполнял свою роль в этом распорядке дня и точно знал в какое время дня и куда надлежит являться! В этом отношении Версаль представлял собой грандиозный по размаху, великолепный по оформлению и точный по исполнению механизм, с раззолоченными фигурками крутящихся в странном но завораживающем танце.

8.00 – Дежурный камердинер просыпается и отпирает двери спальни, лакеи и камергеры готовят парадную спальню к церемонии пробуждения короля.

8.20 – Главный Камердинер будит Короля, встав на колени перед постелью и громко произнеся «Не угодно ли будет Вашему Величеству проснутся»

8.25 – Лейб хирург осматривает короля, проверяет пульс, Лейб Медик меняет Королю ночную рубашку.

8.40 – Обер Камергер открывает занавес королевской кровати и подает Королю святую воду и библию

9.00 – Камергер открывает двери спальни и впускает лиц имеющих честь присутствовать на церемонии одевания халата. Лакеи вносят легкие закуски для короля.

9.15 – Впускают Принцев Крови имеющих право присутствовать на церемонии бритья Короля и одевания парика.

9.40 – Утренняя Молитва Короля. Все присутствующие становятся на колени.

10.00 – Церемония Одевания и Обувания Короля. Камергер допускает сановников имеющих привилегию подавать Королю одежду и туфли. Лакеи с королевским гардеробщиком вносят несколько нарядов на выбор, который угодно будет выбрать на сегодня Королю.

10.30 – Король в сопровождении гвардейцев идет в Кабинет где его ждут министры. Слушание докладов, прием посланников, прочие распоряжения

11.30 – Утренняя Обедня в Дворцовой Церкви – присутствуют Королева, принцы крови, пэры Франции.

12.00 – Большой Выход Короля. Все придворные обязаны ждать в Парадной Лестнице и поклонами приветствовать Короля. В это время, если Королю будет угодно обратить на кого нибудь из присутствующих внимание, можно подавать прошения. Короля сопровождают Принцы крови, дети короля, особо приближенные лица.

12.15 – 12.50 – заседание Большого Совета

12.30 – Церемония сервировки королевского обеденного стола. Ответственный за сервировку и меню Главный Церемонимейстер двора.

13.00 – Церемония Королевского Обеда. Выход Короля в Столовую. Стол накрыт на одну персону. Никто из присутствующих не имеет права садится. Принц Орлеанский подает Королю салфетку. Остальные согласно по титулу и рангу обслуживают Короля исполняя обязанности виночерпиев, хлеборезов, мундшенков. Не имеющие привилегии присутствовать на Обеде Короля ждут его выхода в Зеркальной Галерее. Там же оглашают список лиц получивших честь сопровождать Короля в свите на Большой Прогулке.

14.00 – Церемония переодевания Короля к Прогулке. В Мраморном дворе Версаля подается Королевская Карета.

15.00-19.00 — Большая Прогулка Короля. Работают все фонтаны Парка. Короля сопровождает Любовница. Роль фаворитки короля вообще была очень большой при версальском дворе. Пока их любил король они обладали самыми обширными привилегиями, вызывая зависть и восхищение придворных. Правда как только любовь короля остывала, быстро проходила и слава земная любовницы. Судьбой оставленных фавориток уже никто не интересовался… и жизнь их вне двора была как правило печальной.

Герцогиня Лавальер (умерла в монастыре)

Маркиза Монтеспан (изгнана из двора)

мадемуазель де Фонтаж (отравлена соперницей)

Мадам де Ментенон (пережила короля… умерла в изгнании)

15.00-16.00 — согласно Этикету кроме сопровождающих лиц никто не имеет права приближаться Королю и утомлять его разговорами. Игра в мяч в Оранжерее

16.00 – Травля оленей в Версальском парке. Участвуют все получившие приглашение

17.00 – Полдник в Марли или в Трианоне. Хозяйка стола Любовница короля. Трапезничают все приглашенные дамы. Это время свободного общения, Королю могут приближаться любые придворные или дворяне из провинций.

19.00 – Король в сопровождении Любовницы и Свиты возвращается в Версаль. Церемония переодевания в кабинете. Здесь же министры отчитываются о проделанной работе.

20.00 – Карточная игра в апартаментах Любовницы. Игра по большим ставкам.

22.00 — Церемония сервировки Королевского ужина в Большой столовой. Специальный служитель из дворян пробует все блюда, хлеб и соль, проверяет чистоту вилок, ножей, зубочисток.

22.30 – Королевский Ужин! Начальник телохранителей объявляет «Королю подан ужин!» Король в сопровождении свиты и двух лакеев держащих большие свечи идет в Столовую.

Вместе с Королем за стол садятся Королева, принцы и принцессы – вся королевская семья.

По правую и по левую сторону стола должны стоять перед Королем шесть служителей, ему прислуживающих и подающих чистые тарелки.

Говядина подается согласно с церемониалом, который напечатан в высочайшем указе от 7 января 1681 года: если на стол короля подаются кушанья, приготовленные из говядины, то впереди несущих блюдо поваров должны идти два телохранителя, привратник залы, хлебничий из дворян, главный дворцовый смотритель, смотритель кухни, а позади — двое оруженосцев, которым не дозволяется и близко подходить к говядине его величества.

Если Король изъявит желание пить, мундшенк говорит во всеуслышание: «Пить его величеству!» Тогда старшие мундшенки делают поклон, приносят серебряный вызолоченный кубок и два графина, предварительно отведав воду. После чего король сам наполняет свой кубок, а старшие мундшенки, сделав вторичный поклон, уносят графины.

Во время ужина играет музыка; тихо, чтобы не мешать говорить, словно аккомпанируя словам, и подавая ритм для обслуживающего персонала.

Остальные придворные на почтительном расстоянии смотрят на ужин королевской семьи.

Все мужчины остаются стоять на ногах, избранным дамам в качестве особой милости даровано право табурета, только они имеют право сидеть.

23.30 – Последние распоряжения перед сном в кабинете Короля, имеют право присутствовать принцы крови, королевские дети, любовница. Министры и сановники могут в последний раз предстать перед королем с докладами, записками, проектами. Тогда же в кабинет пускают любимых королевских собак. Король их собственноручно кормит. В это же время Король громко произносит имя вельможи которому сегодня достанется честь держать свечку при церемонии раздевания короля. После того как выбор сделан привратник громко произносит «Господа, выходите», и придворные чины удаляются.

00.00 – Церемония раздевания Короля. Обслуживают только те лица которые по праву рождения имеют привилегию присутствия при церемонии отхода ко сну Короля.

00.30 – Осмотр Лейб Медиком, лакеи вносят кушанья и воду, если Королю будет угодно ночью покушать, Камергер зажигает ночную лампу, закрывает занавески кровати, затем все выходят из спальни, кроме дежурного камердинера который запирает двери и ложится на свою кровать.

А завтра Короля ждет ТОЧНО такой же день!

🙂

#интересно

Музыка: «Te Deum» Ж-Б Люлли

dnevniki.ykt.ru

Короля делает свита — Славянская культура

При упоминании любой монаршей особы на ум приходит пышный наряд, корона и толпа народу вокруг. Никак иначе — королевская свита во все времена была непременным атрибутом, и в какой-то мере даже признаком власти представителя династии. Фраза Макиавелли, ставшая заголовком этой статьи, недаром стала крылатой: от свиты зависело очень многое. Но, в отличие от своих европейских “собратьев по короне”, российские императоры окружали себя не просто господами с высоким титулом: их свита состояла из старших офицеров и генералов.

Генерал-адъютанты

Но так случилось не сразу. До царствования Петра I свита представляла собой, мягко говоря, обслуживающий персонал, обладающий определенными полномочиями. С 1713 года дворецкий превратился в обер-маршала, постельничий стал обер-камергером, чарочник — мундшенком, а комнатный дворянин — камер-юнкером. Остальные придворные чины претерпели похожие изменения, вследствие чего обычная свита превратилась в сборную солянку из военных чинов. Петр I также придерживался мнения, что помимо окружающей его толпы в ее числе должны быть хотя бы два человека, которым он мог доверять, как себе. Поэтому в том же 1713 году им специально были введены две должности генерал-адъютантов, которые тут же заняли “государевы люди”: Павел Ягужинский и Антон Девиер. Они же впоследствии первыми получили не менее важные места: Ягужинский стал генерал-прокурором империи, а Девиер — генерал-полицмейстером Санкт-Петербурга.

Анна Иоанновна решила, что два генерал-адъютанта — не ее масштаб, и увеличила их число до десяти. История умалчивает, были эти люди верны своей императрице до последней капли крови, или же просто были рады “хлебным местам”. На должность Анна Иоанновна назначала только проверенных в боях генералов — то ли тешила свое эго (приятно ведь покомандовать людьми, заслужившими уважение солдат во время военных действий), то ли решила, что именно они способны лучше прочих справиться с возложенными на них обязанностями. Впрочем, генералы новой должностью не тяготились — отсутствие хлопот, несложные задачи вроде сопровождения императрицы в свет и прекрасное жалованье с лихвой возмещали ущемленное в некоторых местах самолюбие. Одним из первых генерал-адъютантов при Анне Иоанновне стал брат Эрнста Бирона, Густав. Однако, несмотря на теплое местечко и непыльную работу, пробыл он при императрице всего три года: решив не злоупотреблять гостеприимством и наплевав на протекцию (а может, изрядно провинившись — кто их там разберет, в закулисье), Густав через три года после назначения отбыл на Русско-турецкую войну, где показал себя во всей красе: не единожды отличился в боях, заслужил уважение и командования, и подчиненных, и в итоге получил звание генерал-аншефа.

В 1775 году появилось звание специально для свиты. Его ввела Екатерина II, и флигель-адъютант, заняв законное место в свите, урвал место еще и в Табели о рангах: там звание было сопоставимо с армейским полковником. Занимать его могли только офицеры, сумевшие чем-то отличиться во время военной службы. Повысился статус генерал-адъютанта: теперь им мог похвастаться только человек в звании не ниже генерал-поручика.

Каждый представитель императорской семьи сам определял количество человек в своей свите, но со временем ее число неуклонно увеличивалось. Александра I окружал 71 человек, Николая I — 179, а Александра II — более 400. Только при Александре III окружение заметно поредело: в свите осталось всего 105 человек. Николай II решил, что ему этого недостаточно, и снова “нарастил” свиту, правда, ненамного: в 1914 году она состояла из 171 человека, в числе которых находились более 60 генерал-майоров и контр-адмиралов — их тоже стали принимать на придворные должности. Но зато стало меньше высокородных дворян: если при Александре I “безродные” занимали треть мест из общего числа генерал-адъютантов, то в окружении Николая II знатной семьей мог похвастать лишь каждый четвертый.

Сплетни на ночь

Возникает вопрос — а так ли уж необходимо было это окружение, да еще в таком количестве? Ведь, по сути, поначалу свита представляла собой не что иное, как просто “пунктик соответствия титулу”. С момента появления генерал-адъютантов и флигель-адъютантов каждый император менял их обязанности на свой вкус и цвет. Общим оставалось только присутствие на разного рода церемониях, да еще круглосуточное дежурство в каком-нибудь дворце — там, где изволила проводить время венценосная особа. Обычно это происходило не чаще раза в месяц.

Александр II недаром “нарастил” количество адъютантов. Именно с их помощью он отслеживал процесс “вживления” его реформ в российский менталитет. Большая часть свиты не находилась при дворе — все они разъехались по губерниям, где контролировали действия местечковых чиновников, не давая им спуску. Они же писали в столицу отчеты о проводимых и планируемых работах, о том, как исполняются высочайшие повеления и о настроениях в народе. Свита в большинстве своем представляла опытных людей, которые гораздо лучше покажут себя “на месте”, чем протирая штаны в дворцовых коридорах: адъютанты могли дать дельный совет, увидев ситуацию своими глазами. Так что реформы Александра, в числе которых отмена крепостного права и прочие серьезные перемены, проходили относительно гладко еще и благодаря усилиям его адъютантов.

Но помимо дел государственной важности были у свиты и другие обязанности, более экстравагантные. Так, Елизавета Петровна, до панического состояния опасающаяся за собственную жизнь, очень часто меняла расположение собственной спальни. Спасаясь от возможного заговора, императрица могла вечером тихо скрыться, не ставя в известность даже доверенных людей; поэтому задачей адъютантов было не потерять в сумерках коронованную паникершу. Кроме того, Елизавета любила на ночь послушать какую-нибудь старушку с рынка, тем самым узнавая городские слухи и настроения народа. Благодаря этой прихоти в обязанности флигель-адъютанта входила “поставка” новых старушек со свежими слухами в покои императрицы. Бывало и так, что какой-нибудь сановник определенным образом “подготавливал” разговорчивую бабулю, особо указывая ей на те темы, которые она обязательно должна затронуть в ночной беседе, и подкинуть императрице пищу для ума.

Приходилось и хитрить, чтобы не лишиться своего места. Так, в одном из разговоров с Екатериной II российский посол в солнечной Италии обмолвился, что встречал при дворе графа, который изумительно играет на скрипке. Разумеется, Екатерина пожелала послушать выступление музыканта, а Потемкин тут же вызвался доставить его в Россию. Как водится, сам он поручение выполнять не стал, и отправил в Италию флигель-адъютанта. Тот отправился в путь в шикарной карете. Добравшись до Флоренции, он изложил графу цель своего визита, и был с позором изгнан — граф счел оскорбительным подобное приглашение. Зная крутой нрав фаворита, к которому без скрипача показываться было никак нельзя, адъютант нашел в Милане талантливого исполнителя, как раз заканчивающего свое обучение. За приличную сумму тот согласился сыграть роль графа-скрипача, благополучно выступил перед Екатериной, и даже дослужился при дворе до полковника. Видимо, подлог так и не был раскрыт.

Бывали и курьезы. Павел I как-то отметил, что проходивший мимо его окон мужик не поклонился (видимо, попросту не заметил императора). Уже на следующий день полицмейстер, предупрежденный генерал-адъютантом, раздавал распоряжения — мимо императорского дворца просто так не ходить, а обязательно снимать шапку и кланяться. Через какое-то время Павел отметил резкую перемену в поведении людей, на что адъютант бодро доложил — мол, исполняют ваше указание. Император разозлился, отчитал инициатора, и велел все исправить. Вскоре полицмейстер уже отдавал другие распоряжения — мимо императорского дворца ходить без поклонов, и шапку не снимать.

Быть вхожим в круг самых близких людей монарха — весьма почетно. И, кажется, вряд ли кто-то согласился бы добровольно отказаться от такой удобной должности. Но истории знакомы имена таких людей. Среди них — Алексей Константинович Толстой. Он был личным другом Александра II, поэтому его назначение флигель-адъютантом было воспринято придворными как нечто, само собой разумеющееся. Но Толстой отказался от этого титула, не пробыв на посту и года. В прошении об отставке он отозвался о себе весьма самокритично, отметив, что и военный он неважный, и чиновник плохой, а потому лучше ему быть хорошим писателем. Друг-император удовлетворил прошение, и в скором времени мир познакомился с работами Толстого-писателя.

Полагаю, что фразу Макиавелли можно переиначить. Как свита делает короля, так и король делает свиту. У сильного монарха в ней будут люди, готовые отдать жизнь за него и процветание государства. У слабого за спиной тут же образуется клубок интриг, и в итоге на его место придет сильный. Впрочем, это применимо не только к королевским особам — у каждого из нас есть своя “свита”, свой круг общения. Кто-то из них становится генерал-адъютантом, а кому-то и камер-юнкера достаточно. Третьи самоустранятся, предпочтя личные мечты всему прочему. Останется только определить собственную значимость в этой свите, и подумать — уж не вы ли тот самый камер-юнкер?

Рейтинг

последние 5

slavyanskaya-kultura.ru

как именно, Психология – Гештальт Клуб

Макиавелли, возможно, и не догадывался, насколько это его выражение объясняет природу не только власти, сколько любой личности вообще.

Школы и вузы до сих пор учат, что личность – это часть индивида. То есть, некий присущий ему набор свойств и качеств. И если вдруг человек почему-то страдает, то необходимо просто что-то в его личности исправить, и тогда все будет ок. С таким представлением люди обычно и приходят к психотерапевтам и говорят, мол, я себя принес – давайте же скорее меня исправляйте. Как будто психотерапевт – какой-нибудь настройщик, который открывает щиток, поклацает там тумблерами и кнопками, и все – устройство снова работает как надо.

На самом деле личность – это способ взаимодействия. А поскольку мы взаимодействуем с разными людьми, то и способов таких может быть много. Где-то мы ведем себя как ребенок, где-то – как строгий родитель, где-то заискиваем, где-то хамим. Грубо говоря, личность – не внутри нас, а там, где мы вступаем с кем-либо в контакт. То есть, она, условно говоря, между мною и человеком, с которым я взаимодействую. Исчезает из внимания этот человек – исчезает и моя данная личность. Появляется в контакте другой человек – появляется и моя личность, но уже другая.

И дело не в социальной роли, как нас учат в институте. Действительно, с одним человеком я суровый начальник, а с другим – ранимый пациент. Но фишка в том, что с одним человеком я действительно переживаю себя как твердого и волевого, а с другим – как мягкого и податливого. Это все суть разные я.

Вот почему гештальт-терапевт работает контактом. Только в нем могут встретиться его личность с личностью клиента – один способ взаимодействия с другим. И в этой встрече происходит взаимообмен опытом, который и приводит к психотерапевтическому эффекту – клиент начинает взаимодействовать с окружающим миром так, как ему, наконец, приятно.

Но вернусь к королю и свите. Исходя из того, что личность создается в контакте, то любой король становится королем только тогда, когда другие видят в нем короля. Значит, тут необязательно быть реальным королем – достаточно, чтобы свита так увидела. Чтобы люди могли сами спроецировать на человека королевские качества: величественность, могущество, благородство и что-либо еще, что считается королевским. То есть, самостоятельно наделить его такими свойствами, поверить в них и видеть их.

Часто все, что ему остается, это просто стать удобным для проекций объектом – своими действиями показать или хотя бы намекнуть. Например, осанкой, мимикой, голосом. И уже из этого появится взаимодействие «свита – монарх», которое может зафиксироваться и даже усилиться. Тогда в общении, чем больше один будет появляться как личность подданного, тем больше второй – как личность короля. И наоборот.

Вот и звезды шоу-бизнеса появляются благодаря проекциям. Они настолько звезды, насколько позволяют проецировать на себя звездность. Например, молодые фанатки сколько могут считать своего кумира сексуальным, считать его богом секса и мечтать о сексе только с ним. На самом деле он вообще может быть импотентом, а весь ореол сексуальности вокруг него – не что иное, как вытесненная сексуальная энергия прыщавых девиц. То же самое и с другими. Часто сектантского проповедника благочестивым делают его неистовые прихожане, не присваивающие себе свои благие качества. Бузнес-гуру – мечтающими об успехе, но обесценивающими собственные достижения недокоммерсантами. И так далее. Иногда все, что нужно звезде – не мешать поклонникам проецировать на него звездность.

Что однажды сказал Макиавелли чуть позже раскрыл Фрейд в понятиях «перенос» и «контрперенос».

Как это происходит на самом деле? На примере короля и придворного это невербальное взаимодействие выглядит так:

Придворный: «Ваше Величество, при Вас я переживаю себя как придворный короля!»

Король: «Великолепно, мой придворный! Мне нравится переживать при тебе свою королевскость. Продолжай в том же духе».

И тот продолжает.

Именно так и получаются хорошие любовники. Невербально это происходит так:

Он: «О! Я нахожу тебя такой сексуальной, что при тебе я переживаю себя очень крутым и могучим самцом».

Она: «О! Я переживаю тебя тем самцом, перед которым мне хочется быть все сексуальнее и сексуальнее».

Короче, творение друг друга взаимно.

Хорошо, если такое со-творение помогает становиться лучшим собой.

Правда, это должны быть люди, с которыми можно реально встретиться. Это могут быть друзья. Это может быть психотерапевт. Это может быть любой иной значимый для вас человек. Вот почему я благодарен всем, кто создавал мою личность.

И вот почему советы окружать себя хорошими людьми имеют смысл. Наш народный ответ Макиавели – «Каков поп, таков и приход». И это никакая не мистика и не эзотерика. Если хотите – просто законы физиологии.

gestaltclub.com

Короля делает свита / Psihologie și Relații / Hora.md

«Мое государство – это мои друзья, стоящие у моего трона воины. Меня мало интересуют их богатство и знатность, и то и другое я в состоянии дать им сам, но кто, кроме них, может дать мне уверенность в благополучном правлении в нашей славной Франции? Потому могу лишь пожелать каждому из моих венценосных соседей окружить себя подобной свитой, которой не боишься подставить спину«. Генрих IV, король Франции

«Короля делает свита», – сказал однажды великий итальянский мыслитель Макиавелли, а история не раз доказывала его правоту.
Руководитель никогда не должен забывать об одном из самых важных законов управления людьми: свита играет
короля. То есть от людей, окружающих руководителя, зависит его репутация и, как следствие, отношение к нему окружающих.

Свита короля – это тот несокрушимый столп, на котором держится все королевство. Руководитель при всем своем желании не в состоянии успеть рассмотреть и решить одновременно все проблемы предприятия. Его основная задача – планировать и координировать глобальные цели, ставить их перед компанией. Но это совершенно не означает, что мелких повседневных проблем, связанных с производственным процессом или касающихся отношений внутри рабочего коллектива, не существует, или что они также не требуют решения.

Рабочий коллектив… Сколько всего вложено в это понятие! Сколько невысказанного скрывается за этим словосочетанием, которое, на первый взгляд, не отражает ничего существенного! Люди, составляющие коллектив, образуют его не благодаря сходным качествам, а по велению судьбы. Но тем интереснее развитие их отношений.

Ведь если отношения людей, которые сблизились благодаря общности мышления, в какой-то степени можно предугадать, то в рабочем коллективе все по-другому. Люди ничего не знают об особенностях характера друг друга и постигают их в процессе выполнения общего дела. Общее дело, как известно, сближает. Но бывает и наоборот…

Истинный руководитель должен контролировать отношения между работниками. Конфликт в среде рабочего коллектива подобен пробоине на борту корабля. Любое даже самое успешное предприятие прогорит, если у руководителя не будет достойной свиты, которая в состоянии будет вовремя и правильно решить все возникающие проблемы.

Хорошая свита – гарант надежной работы предприятия. Если работники будут уверены, что для решения их проблем всегда найдется время у руководителя или тех, кто представляет его, то начальник в свою очередь может быть спокоен относительно проблем, связанных с недовольством подчиненных.

Cам статус руководителя обуславливается теми, кто его окружает. Так что, если вы действительно хотите научиться эффективно управлять людьми, не стоит надеяться только на свои силы – подбирайте себе верную, испытанную и, главное, профессиональную команду, способную выступить в защиту ваших интересов и дела.

Ведь, что такое хорошая свита? Это сплоченная команда профессионалов, окружающих руководителя и готовых в любой момент скоординировать свои силы, чтобы решить любую проблему, перед ними поставленную. Конечно, далеко не всякий руководитель компании может похвастаться такой командой, но создать ее стремится каждый. Поэтому очень важно присматриваться к сотрудникам, приближая к себе самых талантливых, преданных делу и порядочных людей. Личная верность окружения общему делу не раз помогала лидерам избежать поражения. Так что утверждение, что кадры решают все, актуально и в наши дни.

Так, например, в XIX веке Великобритания была потрясена судебным разбирательством, связанным с именем одного из известнейших лондонских банкиров, – Джоном Нилсоном. Его противник выдвинул против него серьезное обвинение – в государственных хищениях через подставных лиц. Банкиру грозили полная конфискация имущества и тюремное заключение на срок до 7 лет.

Словом, карьера и доброе имя банкира находились на грани катастрофы. Причем для самого Нилсона это обвинение было совершенно неожиданным. Ни попытки договориться с подавшим в суд недругом, ни собранные факты невиновности банкира не могли помочь – суд был не на его стороне.

Джон догадывался, что факты, предъявленные обвинением, были хорошо сфабрикованы, но доказать этого он не мог. Кроме того, ни один из известных адвокатов не желал браться за это проигрышное дело и подставлять собственную репутацию под удар. Казалось, изменить ничего уже нельзя – и судьба Нилсона решена.

Возможно, эта история так и закончилась бы его полным крахом, если бы Нилсон в свое время не собрал вокруг себя верное окружение. Его помощники оказались единственными, кто не поверил в причастность своего главы к хищениям. Они решили помочь ему спасти свое доброе имя.

Пока внимание общественности было приковано к скандальному следствию, они тщательно проверяли все факты, очерняющие Нилсона. И уже через несколько недель Великобритания, затаив дыхание, следила за разворачивавшейся судебной баталией. Собрав все неизвестные факты и перепроверив известные, подчиненные Джона Нилсона не только смогли полностью доказать его невиновность, но и добиться судебного разбирательства против его обвинителя.

Эта история должна научить руководителя замечательной житейской мудрости: один в поле не воин. Даже самый могущественный человек нуждается в верном окружении: это и поддержка в тяжелую минуту, и настоящие друзья, готовые искренне порадоваться и разделить общий успех.

via | http://fictionbook.ru

hora.md

Как ходит король в шахматах

Что означает король в шахматах

Любой, даже начинающий, шахматист знает: цель всей игры – защитить короля. Невозможно научиться играть в шахматы, если игрок будет постоянно забывать о главной фигуре на доске. Насколько важен король в шахматах, может ли он защищаться или является самой пассивной фигурой?

1. Где стоит король в шахматах

Королем пренебрегать недопустимо. Он – главная на доске фигура, и его защите служат все остальные. Сама цель игры заключается в том, что каждый из игроков стремится поставить мат королю противника. Соответственно, и внимание королю уделяется самое серьезное.

Место расположения шахматного короля – традиционно в центре. Если вы играете черными фигурами, ставьте своего короля на клетку Е8. Белые же фигуры имеют начальную позицию своего короля на клетке Е1. Со всех сторон он окружен фигурами рангом поменьше, а передний ряд плотно занят пешками. Здесь же скрывается и ответ на вопрос о том, как бьет король в шахматах. Бьет он все фигуры, находящиеся в зоне его поражения, – то есть, те, которые находятся на соседних клетках.

2. Как ходит король в шахматах

Несмотря на то, что король – важнейшая фигура, он вынужден, по сути, топтаться на месте. Передвижение этой фигуры крайне ограничено. Король в шахматах ходит только на одну клетку, зато способен делать это во все стороны. Если у других фигур есть свои правила шагов (к примеру, слон ходит исключительно по диагонали, а ладья – по горизонтали и вертикали), то король может и пренебречь такими условностями.

Впрочем, существует специальный ход, который позволяет королю покрыть сразу внушительное расстояние. Ход этот – рокировка. К нему прибегают в исключительных случаях, на протяжении партии каждый игрок имеет право всего на одну рокировку. Если вам необходимо срочно защитить короля, а другими способами сделать это невозможно, тогда на помощь главной фигуре приходит ладья. Ее и короля меняют местами, укрыв шахматного правителя пешками либо добившись выгодной позиции для дальнейшей игры.

Есть и ограничения на осуществление рокировки. Так, данный ход возможен лишь в том случае, если ладья, идущая под рокировку, до этого момента еще ни разу не была задействована в игре.

3. Что делать, если остался один король в шахматах

У шахматистов есть поговорка, согласно которой, один король на шахматной доске воином не является. Если вы растранжирили все свои фигуры, и остались вдвоем с королем против нескольких фигур противника, то, вероятнее всего, дело кончится матом. Но если сумеете три раза подряд повторить свои позиции, то сможете рассчитывать на ничью.

Будет интересно:

valimo.ru

Король, Королева — Психологос

Фильм «Королева»

Фильм «Покровские ворота»

Она держится как Королева, он ведет себя, как молодой Король. Обратите внимание на его уверенность, лидерское опережение и манеры!
скачать видео

«Король, Королева» — один из фоновых тренингов, популярных в Синтоне и практикуемый обычно в летних лагерях Синтона.

Тренинг начинается с сигнала «Подъем!» и оканчивается процедурой на вечернем сборе. В течение всего дня, если только конкретный тренинг не требует иначе, ты — Его Величество Король (Ее Величество Королева). Ты живешь с этим внутренним ощущением высочайшего достоинства, ходишь и сидишь как Король: с прямой королевской спиной и сиятельной улыбкой. Чтобы о своем тренинговом задании не забывать — надень бэйджик, на котором так и написано: «Король» или «Королева». В один день возможны как два участника (Королевская Чета, то есть молодой человек и девушка), так и один.

Есть два режима прохождения этого тренинга.

Режим 1: Внутреннее королевское достоинство («Принц-путешественник» или/и «Принцесса-путешественница»)

Вы — путешествующая королевская особа: у Вас нет реальной власти в чужом царстве, у Вас есть только Ваше королевское достоинство, в остальном — Вы равны со всеми окружающими Вас людьми. Единственное, что Вас внешне выделяет из толпы — сиятельная улыбка и королевская осанка.

Задача этого режима — умение быть и чувствовать себя по-королевски в любой ситуации. Сохранять внутреннее и внешнее достоинство и держать себя как подобает царственной персоне если даже никто на это внимания не обращает. Не «играть» Короля, а внутренне быть им.

Варианты Королевских ролей — Кумир и Покровитель.

Режим 2: Управление государством («При дворе Короля Артура»)

На период тренинга весь Лагерь становится Вашим, Ваше Величество, двором: все окружающие — Ваши подданные, Вы обращаетесь к ним, как к своим подданным, а они из этой роли Вам отвечают: «Да, ваше величество!» и «Вы прекрасны, ваше величество!» (и это их тренинг).

Задачи этого режима:

Мудрость правления.

Сумеете ли Вы, Ваше Величество, быть мудрым и справедливым правителем для Ваших подданных и не затуманится ли Ваш светлый взгляд недовольством, а Ваш разум – предвзятостью в отношениях?

Сумеете ли Вы достичь авторитета среди своих подданных? Что делает Королей (Королев) популярными и любимыми в народе? Найти такую форму общения с подданными, чтобы не быть ни фамильярным ни формальным.

Способность удерживать осанку.

Физический аспект этого тренинга – это вызов сколиозу, лордозу и кифозу вместе взятым. Некоторым людям, прошедшим этот тренинг, удается держать спину прямо до сих пор!

Социальная ответственность

Некоторые Короли заботятся не только о собственной значимости, а еще и о своем Королевстве. Сможешь ли ты за время своего правления сделать что-то нужное и реальное для людей вокруг тебя? Лидер дня, как твой Премьер-Министр, может тебе в этом помочь.

На вечернем сборе после (или в качестве) обратной связи благодарный (или как получится) Народ может провозгласить Ваше Прозвище, с каким Вы останетесь в истории (например «Иван Незамысловатый» или «Елена Красное Солнышко»).