Они нашли друг друга
Каннибал / Cannibal
Германия, 2005
Жанр: драма, ужасы, авангард
Режиссер: Мэриэн Дора
Сценарий: Мэриэн Дора
В ролях: Карстен Франк, Виктор Брэндл, Тобиас Зикерт, Хоаким Сигл, Карина Палмер
Похожие фильмы:
- «Империя чувств» (1976)
- «Твое сердце в моем мозгу» (2005)
- «Каннибал из Ротенбурга» (2006)
В 2001 году в Германии, в небольшом городке Ротенбург с населением около 15 тысяч человек, произошел из ряда вон выходящий случай. Одинокий мужчина Армин Майвес, мучимый детскими впечатлениями о сказке «Гензель и Гретель», мечтал иметь друга, который будет всегда с ним. Кроме того, Майвес был гей, но долгое время подавлял свои сексуальные желания. И вот однажды он оставил на одном ныне закрытом сайте, где люди фантазируют о каннибализме, объявление, что хотел бы найти мужчину, который хочет быть съеденным. Причем сразу написал, что это не шутка. На объявление откликнулось около 300 человек, но лишь один, не менее одинокий мужчина Брандес решил идти до конца и раствориться в своем новом друге в качестве пищи, мяса.
Сухой пересказ реальных событий никогда не позволит ответить на вопрос, почему Майвес и Брандес так далеко зашли, почему они не удовлетворялись секс-фантазиями, ролевыми играми, имитацией. Почему они решили поиграть со смертью? Ведь итог этой игры был заранее известен. Один, Брандес, съеден, а Майвес арестован, пусть не сразу, и сейчас отбывает пожизненное заключение. Несколько режиссеров, как только улеглась шумиха вокруг уголовного дела, принялись за анализ одной-единственной ночи, изменившей юридическую систему Германии и представления психологов о границах дозволенного в интимных играх. Оказалось, что этот случай нельзя счесть убийством, ведь все происходило добровольно, и тому были доказательства – 4-часовая видеозапись Майвеса, которую представляли в суде в качестве улики. Процесс был закрытым, дабы сохранить покой граждан, насколько возможно. Однако люди требовали навсегда изолировать чудовище, что в итоге и было сделано. Мотивы этих двух людей остались, между тем, не проясненными.
Сразу несколько фильммейкеров представили друг за другом свое видение этой ночи и событий, приведших к ней. Хотя внешних предпосылок особенно не было, зато были события внутренние, проявлявшиеся в движениях души в сторону смерти. Мэриэн Дора, культовый немецкий режиссер, был одним из первых, кто взялся за исследование страшного, ирреального мира Армина Майвеса. Он интуитивно почувствовал в этом деле возможность сотворить поэму о бренности человеческого бытия и экзистенциальном одиночестве. Ведь Майвес и Брандес не были отшельниками, а жили среди людей. Для Майвеса сказка братьев Гримм «Гензель и Гретель» постепенно становилась произведением об обретении друга, о котором он так долго мечтал. Режиссер не зря уже в начале, в ретроспективных сценах, акцентирует внимание на улитке. Человек – это улитка. Он прячется от окружающего мира, холодного и враждебного, дабы сохранить самого себя. Для Майвеса каннибализм не был безумной идеей, непременным желанием человеческой плоти. Главной была мечта о друге или о любимом, учитывая нетрадиционную ориентацию Майвеса. Он как бы чувствовал, что любовь проходит, и часто люди расстаются, не научившись жить вместе. Но однажды открывшись другому, он уже не мог упустить такого человека. Майвес был человеком, а Брандес – его духовной (и физической) пищей.
Мэриэн Дора снимает историю одиночества, наполняя ее образами, деталями, говорящими часто больше, нежели слова. Кукла беременной как указание на стремление Майвеса духовно и физически соединиться со своим партнером. Фотография матери, которая имеет над сыном власть даже после смерти. И Брандес, который мечтает уйти из жизни, как в античности, когда самоубийцы расставались с жизнью в ходе веселья, устраивая пышные проводы. Хотя бы на краю вкусить радость бытия.
Сдерживая свою авангардную принципиальность, демонстрируя порой отталкивающие сцены отраженно, метафорически, Дора добивается впечатляющих результатов. Его фильм как исповедь двух людей, нашедших друг друга в жестоком отчужденном мире. Внешнюю среду Дора изображает широкими мазками живописца, демонстрируя бесцельные попытки Майвеса установить с кем-то личные отношения. Заглушая речь героев музыкой, посторонними шумами, Дора включает диалоги только после знакомства с Брандесом, как бы показывая и этим приемом общность их интересов, близость их душ. Картины отчужденной реальности сменяются поэтическими кадрами, демонстрирующими соединение двух одиноких сердец. Именно это время позволило Майвесу примириться со своей гомосексуальностью, отторгаемой обществом (в Германии только сейчас разрешили однополые браки, а уровень гомофобии пусть и не такой высокий, как в России, но весьма ощутимый).
Все предшествующие работы Мэриэна Дора – лишь ступеньки к поистине впечатляющему фильму. Постановщик раскрывает личности главных героев не только через те редкие фразы, что они говорят, но и чисто кинематографическими средствами. Дом Майвеса как бы застыл во времени, когда он маленьким мальчиком слушал из уст матери сказку о Гензеле и Гретель. Майвес так и не вырос и по-прежнему нуждается в заботе и поддержке. По ходу фильма герои несколько раз меняются местами: то один, то другой занимают доминирующую позицию. Причем в меньшей степени это касается сексуальной сферы.
В то же время нельзя не заметить, что, помимо философского аспекта, в работе Дора есть аспект социальный. Странные желания героев и их тотальное одиночество обусловлены не столько изломами их психики, сколько жизнью в обществе, полном предрассудков, табу и запретов. Если бы Майвес не опасался навлечь на себя неприятности из-за своей ориентации, и принял бы себя таким, какой он есть, возможно, его каннибальские фантазии, вызванные потребностью в близком контакте с другим человеком, отступили бы прочь. Брандес же, даже имея любовника, не видел никакого смысла в своей жизни. Он также не находил своего места в мире и даже на работе общался в чате, имея потребность быть понятым и не боясь быть осмеянным. Брандес знал, что уже не вернется, желал этого не меньше каннибала, но даже не бросил прощальный взгляд на своего спавшего обнаженного друга. Закрыв дверь в свое прошлое, Брандес открыл дверь в настоящее, где был полностью счастлив с новообретенным другом пусть и коротких два дня.
Фильм Мэриэна Дора, конечно, вызовет шок у неподготовленного зрителя, но из всех интерпретаций истории Майвеса именно его вариант получился самым сильным, говоря со зрителем не языком кровавых расправ и гомосексуальных актов. Картина затрагивает общечеловеческие темы, ибо тема одиночества в социуме крайне важна не только для геев, но и для многих других людей. Человек – это социальное существо. И когда его потребность в понимании, настоящем общении (а не пустой болтовне) не реализуется, это влияет на его психику. Не каждый, конечно, дойдет до каннибализма, однако важно подчеркнуть, что каннибализм в истории Майвеса и Брандеса носит больше ритуальный характер. Еще в древности люди рассматривали каннибала как вендиго, то есть того, кто поглощает сущность другого через его плоть. «Я хочу стать частью тебя,» – говорит Брандес, как бы давая Майвесу карт-бланш и снимая всякую ответственность за содеянное.
Случай Майвеса и Брандеса всколыхнул всю Германию, поскольку сделал очевидным целый ряд проблем. Во-первых, он показал, как далеко могут зайти два человека в реализации своих желаний, а потому добровольность должна сочетаться с разумностью. А во-вторых, фильм продемонстрировал, что в современном мире, где общение все больше уходит в сферу Интернета, люди гораздо больше ощущают себя одинокими, несмотря на то, что, образно выражаясь, у них на связи весь мир. Простые человеческие контакты стали редки, а люди все больше и больше отдаляются друг от друга, закрываются, словно улитки. И когда Майвес в финале выходит из дома, Дора не просто так обращает внимание зрителя на улитку, впервые уверенно показавшую голову из-под панциря. Майвес осознал себя как каннибала, и он бы не остановился, если бы его не арестовали. Но в то же время такого Майвеса могло бы и не быть, если бы ему вовремя помогли осознать ненормальность своих замыслов и показали бы, что любить человека можно и не поглощая его.
И все-таки они нашли друг друга – Майвес и Брандес, Человек и Мясо, Маньяк и Жертва. Каждый из них получил то, что хотел – Брандес желал быть съеденным, Майвес хотел съесть. Их судьбы решились в ту роковую ночь. И, наверно, главное, что мы можем вынести из их печальной истории – что надо быть внимательными друг к другу, уметь слушать и стараться понять.
Вот об этом авангардный мастер снял свой самый известный фильм.
Читайте также:
darkermagazine.ru
Они нашли друг друга! А вы видели жену Леонтьева? Только взгляните на эту женщину, которой он верен 40 лет.
Свадьбы как таковой у них не было, была регистрация брака в 1998 году в Америке, хотя вместе они уже почти сорок лет. О существовании жены Валерия Леонтьева Людмилы Исакович мало ко знает. И это не удивительно, они оба не слишком жалуют прессу и женщина уже много лет живет за океаном, в Майами. К тому же мало кто верит в то, что они женились по любви.
В последний время поговаривают о разводе Валерия Леонтьева и Людмилы Исаакович. Поводом для этого послужили слухи, что певец уже больше года живет в одиночестве в своей квартире в Москве, а его жена живет в США в Майами.
Вот как рассказывает о начале их отношений сама Людмила: «Все произошло достаточно прозаично — в 1972 году я была музыкальным руководителем сыктывкарского ансамбля «Эхо». Однажды к нам пришел очень красивый, стильный молодой человек. И я сразу поняла, что его ждет большое будущее — он был такой пластичный, необычный, с интересным вокалом.
Мой старый друг, Батак, очень помог нам в те времена. С ним я познакомилась, когда мне было 19 лет, а ему — 34. Он мне всегда говорил: мой дом — твой дом. И когда мы с Валерой приехали в Москву, то отправились именно к нему. Конечно, Батак очень удивился, увидев со мной столь необычного молодого человека. И тактично спросил меня на ушко, кто это. Я тогда сказала: «Этот чувак будет работать со мной!»
Поначалу мы просто вместе работали и лишь потом поняли, что уже не можем друг без друга».
О начале карьеры Валерия: «Мой муж всегда верил в себя. И я его всю жизнь поддерживала, переживала за него. Валера — очень чувствительный человек, тонкий. Но, несмотря ни на что, он справился. Многие другие артисты, сталкиваясь с подобными трудностями, ломались — спивались, бросали творчество, уходили со сцены. Валера не такой. Хотя, конечно, власти ему очень сильно мешали в пути на Олимп. То пытались урезонить насчет внешнего вида, и Валере приходилось какими-то немыслимыми способами раскручивать себе волосы — чтобы не было кудрей.
Постоянно были придирки по поводу концертных костюмов, которые, кстати, Валера по первому времени шил себе сам. Жили мы тогда за сценой в нашей местной филармонии, где выступали по вечерам. Как-то раз моего будущего мужа сняли для новогоднего «Огонька», что по тем временам для молодого артиста было очень престижно. Он сидел, весь вечер ждал, что его покажут. Но его номер вырезали. Валера до такой степени расстроился, что всю ночь сидел и плакал. Но не сдался. А когда я в первый раз увидела его выступление по телевизору, то подбежала к экрану и поцеловала его — даже смешно это все вспоминать!»
О своей работе: «Собак я всегда любила и когда переехала в Америку, то решила, что буду зарабатывать тем, что буду их выгуливать! Знаете, когда берут несколько собак, идут в парк и там с ними гуляют — утром, днем и вечером… Но устроиться так и не смогла — все места уже были заняты. И поэтому я решила научиться их стричь. Мне повезло, я попала в хорошее место на Бродвее и там быстро все освоила — сначала просто мыла их, а потом уже работала с ножницами…» Иногда она стрижет и Леонтьева, хотя много лет была бас-гитаристом в его группе.
Это интервью Валерия Леонтьева (2002 год)
— Как получилось, что вы живете в разных странах — она ведь была менеджером вашей группы «Эхо»?
— Как-как — после одного из наших концертов в США она решила остаться там навсегда. Тогда еще не знала, чем будет заниматься, просто очень хотела остаться. Потом уже она занималась всем чем попало. И даже посуду мыла! А что ей еще оставалось? Это была чужая для нее страна. Она никого не знала, и никто не был в курсе, кто она такая.
— Неужели она просто взяла и осталась? Ни денег, ни вещей…
— Нет. У меня было пять тысяч долларов от нью-йоркского концерта, я ей их и отдал…
— С тех пор она не просила у вас денег?
— С тех пор сама стала зарабатывать. Люся сразу же пошла на курсы барменов. Потом она сопровождала детей в поездках на школьном автобусе. Когда малыши возвращались из школы домой, она следила, чтобы они чего-нибудь не натворили. Как вы думаете, чем она сейчас себе на жизнь зарабатывает? Ну?.. Стрижет собак! Она в этом деле собаку съела. (Смеется.) Люсенька же у меня собак с детства любила.
Я помню, как-то в Сыктывкаре после своих выступлений в ресторане она не выходила из заведения, прежде чем не заглянет на кухню. Всегда с большой сумкой. У выхода ее уже поджидали всякие Бобики и Тузики. Знали: сейчас выйдет Люся, и будет кормежка.
— Люся, наверное, очень дорогой мастер — у нее исключительно звезды своих любимцев стригут?
— Почему, самые разные люди. И актеры, и полицейские, и адвокаты, и врачи… Все стригут. Но она действительно хороший мастер и хорошо себя успела зарекомендовать. Как-то она даже в передаче на американском ТВ выступала. Сейчас она уже не так много работает. Нет нужды. Так что берет только тех «клиентов», которых уже годами обслуживает. Кстати, Люся только недавно решилась сама обзавестись щенком — раньше все времени не было. Назвала Нэнси. Там у псов все имена американские, но я, когда приезжаю, сразу же переименовываю на свой лад. У меня она Настей становится.
— А вас супруга не стригла, или вы сами экспериментируете со своими кудрями?
— Как-то Люся сказала, что ей абсолютно все равно что стричь: людей, кусты, собак… Лишь бы стричь. Она и меня много раз стригла, и знакомых моих стригла. Все были довольны. И даже себя она сама стрижет. То под ершик, то еще чего у себя на голове придумает. И краситься она любит. Вечно что-то себе на голову льет. Покрасится в кислотный цвет, и американские полицейские сразу же у нее документы проверяют.
— Любовь на расстоянии — это мучительно и трудно?
— Я бы, конечно, хотел жить с ней в Америке. Но что я там буду делать? Кому я там нужен? Конечно, приятно каждый день выходить вечерком с любимой женой к океану и встречать закаты. Но остаться в Майами я смогу не скоро, только когда накоплю очень много денег. Впрочем, если сравнить мое нынешнее положение и деньги, которые у меня были двадцать лет назад… Сейчас — я настоящий Рокфеллер”.
А это его слова об их отношениях:
— Мы с Люсей находимся рядом где-то 3,5 месяца в году, а все остальное время общаемся по телефону. У нас такой брак-дружба, понятно, что не первой страсти и не первой свежести.
Смотрите также:
● 10 звёзд, которые не стесняются своего возраста
● Самые нелепые прихоти звезд (26 фото)
● Слуги безвкусицы: самые провальные образы на “Премии МУЗ-ТВ 2017″
● Жена Владимира Соловьева — скандинавская красавица с необычной внешностью (8 фото)
● В Сети активно обсуждают беременность 49-летней Валерии (9 фото)
Интересная статья??? Поделись с друзьями!
Источник
Жми «Нравится» и получай лучшие посты в Facebook от страницы «С нами классно!»
Поделиться на Facebook ВКонтакте Twitter Одноклассники
Смотрите также:
klassno.top
Они сразу нашли друг друга // ОПТИМИСТ
≡ 20 Июнь 2019
А А А
Эти двое сразу нашли друг друга.
«Ух ты!! А она ничего», — пронеслось у него в мозгу. — «И место рядом свободно».
«Какой симпатичный! Вот бы сел рядом», — думала Она.
Он юлой проскользнул мимо замешкавшихся пассажиров и уселся рядом, стараясь сделать вид: «Ну и что с того, что рядом сидит красивая женщина. Я просто в маршрутке еду».
«И пахнет от него приятно», — думала Она, демонстративно уставившись в окно. — «Ой, а бедро какое… Каменное прям. Молодец. Спортсмен, наверное. И одет, хоть и неброско, но со вкусом. И недешево. Я такую куртку видела. Аж 150 баксов стоит. Еще подумала, кто ж за такое столько денег отвалит…»
«Хорошааа…» — с замиранием сердца думал Он. — «Бог ты мой! Да такая если поманит меня пальцем, я брошу все и пойду за ней. Вот прямо отсюда. Вот прямо из маршрутки. Заговорить бы… Повод! Нужен повод заговорить! Спросить который час? Глупо. Она же видит часы у меня на руке. Спросить проеду ли я до улицы такой-то? Нет-нет. Не пойдет. Подумает, что не местный. Приезжий какой-то… Что ж делать-то?
Я ж не прощу себе, если не заговорю… А может просто сказать: «Вы мечта моей жизни?» Подумает, я придурок, Синди Шелдона начитавшийся. Ой-ой-ой. Она ж меня ногой касается… Может случайно? Случайно, наверное. Маршрутка, качает, а я тут выводы делаю.»
«Ногу мне прижимает потихоньку. Хорошо… Не безразлична я ему значит.
Боже мой, да я бы с таким жила бы всю жизнь. Детей бы ему родила. Раз спортсмен, наверное, не пьет, не курит… Стой-стой-стой!!! На тех, что позволяют незнакомцу ногу себе прижимать в транспорте, ни один мужик не женится! Надо как-то дать понять, что я не такая! И построже, построже…»
— Молодой человек, вы не могли бы ногу убрать? Я понимаю, что вам так удобнее и грех шансы терять, но…
«Упс», — заливаясь краской, подумал он. — «Вот тебе и красавица. Стервозная. Правильно говорили — стервы повсюду».
— Это еще вопрос, кто тут ноги расставляет. Очень мне надо. Это вы ко мне жметесь. Я ж не возмущаюсь.
«Подлец», — подумала Она. — «Это же надо — на всю маршрутку… Стыд какой…».
— Знаем мы вас! Лишь бы в транспорте прижиматься. Извращенец и хамило еще при том. Хоть в маршрутке не езди! Мест свободных полно — так нет же. Обязательно рядом сядет какой-то.
— Да кому ты нужна, истеричка! — пересаживается Он на другое место.
— Пошел ты!
— Пошла ты!
«Это ж надо так в человеке ошибиться», — подумали оба.
Метки: женщины • знакомство • истории • настроение • позитив • рассказы • улыбка
Комментарии:
oppps.ru
Алексей Навальный — Они нашли друг друга
Посмотрите, как публика реагирует на слова Эрдогана о том, что Россия сама виновата и всё было сделано верно. А то мне многие пишут, что не согласны с тем, будто Эрдогану рад, что сбил российский самолёт.
Мол, санкции ударят по нему, западники отругают и всё такое.
Ему до фонаря санкции и западники на фоне великолепной новой возможности для патриотического угара. О каких санкциях можно говорить, когда тут стоячая овация?
Уже требует расширить себе полномочия.
Уже арестованы журналисты, написавшие о поставках оружия ИГИЛу, и Эрдоган лично требует пожизненного заключения для них.
В этом смысле милые карикатуры 1915 года, распространяемые посольством России в Британии, вовсе не досаждают Эрдогану. Он пьёт шампанское, каждый раз, когда происходит нечто такое. (1700 ретвитов и очень рекомендую почитать ответы)
Ведь на это можно отвечать таким:
Местное турецкое «Ольгино» включило всю пропагандистскую мощь и схватилось с оригинальным российским «Ольгино».
Всё очень верно сказанное в сегодняшней колонке «Ведомостей» о Путине
«Внешняя политика свободы» весьма популярна. Теперь это ключевой ресурс внутриполитической поддержки и легитимности руководства России. 30% россиян испытывают гордость от независимой внешней политики России («Левада-центр», октябрь 2015 г.). Внешняя политика стала элементом индустрии развлечений, удобной темой для разговоров — обсуждать проделки губернатора небезопасно, козни Запада и ИГИЛ — легко.
http://www.vedomosti.ru/opinio…
в большой степени относится и к Эрдогану. Ребята нашли друг друга. Ну а разорившиеся туроператоры — да кому они интересны, когда идёт большая политика — война карикатур и заявлений.
navalny.com
Они нашли друг друга! А вы видели жену сына Елены Яковлевой? Только посмотрите на неё
Сын звезды сериала «Каменская» 25-летний Денис Шальных сыграл свадьбу со своей избранницей еще в июне этого года. Ею стала выпускница Института журналистики и литературного творчества Виктория Мельникова.
Женитьбу сына Яковлева не афишировала, так что для многих ее друзей и коллег событие стало сюрпризом. К слову, Денис и Вика поставили штамп в паспорте спустя девять месяцев после знакомства.
С будущей женой Викой они познакомились в фитнес-центре. Позже Лена вспоминала: «Заглянула сыну в глаза и сразу определила: влюблен!» Лена переживала, но вопросов сыну не задавала.
Пошла на кухню, достала тесто и стала лепить пельмени — чтобы совладать с эмоциями. Сказала себе: «Стоп, успокойся, какая разница, кто она, если сын счастлив?»
Знакомство с будущей невесткой произошло случайно. Денис заскочил домой, во дворе стояла Яковлева: «Подвезешь?» А когда села в машину, увидела, что впереди сидит девушка. Спустя неделю был семейный ужин. И актриса быстро поняла, что они с Викторией из одного теста. Сказала: «Это единственная девушка сына, с которой я могла на кухне что-то стряпать».
По отзывам друзей, Елена довольна невесткой. Признается, что они поладили, потому что похожи. Не внешне, а по духу, характеру, отношению к жизни. Актриса говорит: «Сморю на Вику — это же я в молодости!»
— Вика — девушка с отличным чувством юмора, — отзывается о ней приятель семьи. — Творческий человек, подрабатывает фрилансером в издательствах. И Денису с ней хорошо. Он с юмором говорил, что в военкомате его считают чуть ли не психически неуравновешенным (из-за татуировок парня даже освободили от службы).
Но Вика восприняла его совершенно естественно. Она не придает значения тому, что он сын «великой Яковлевой».
Gryzuniindagym
A post shared by Denis Shalnykh (@denisshalnykh) on
Boobya
A post shared by Denis Shalnykh (@denisshalnykh) on
Источник
pic-words.ru
Они нашли друг друга. Павел Волков
Османская империя распалась почти 100 лет назад. С 20-х годов XX века Кемаль Ататюрк и его последователи так или иначе двигали Турцию от исламского халифата к светскому национальному государству.
Двигали с большими эксцессами вроде геноцида курдов, а также истребления греков и армян в Смирне, которое Черчилль назвал «празднованием триумфа» нового лидера рождающейся на крови турецкой нации.
Двигали порой так, что в 1938-м Гитлер нарек Кемаля своим учителем: «Ататюрк был первым, кто показал возможность мобилизации и восстановления ресурсов, потерянных страной. В этом отношении он был учителем. Муссолини был первым, а я – его вторым учеником».
Таким образом, то демократизируясь, то возвращаясь к военно-националистической диктатуре, Турция последовательно подавляла все религиозное и все имперское ради одной-единственной цели – равноправного вхождения в семью европейских национальных государств.
Но теперь это осталось в прошлом.
И черту под этим прошлым должен провести общетурецкий плебисцит, назначенный властями на 16 апреля. Формально, если проголосуют и посчитают так, как нужно инициировавшим его турецким властям, он должен превратить страну из парламентской в президентскую республику. А на практике – коренным образом пересмотреть модель турецкой государственности, основанную Ататюрком.
Я не зря назвал референдум общетурецким, ведь по замыслу властей принять участие в нем должны и турки, проживающие за пределами страны – в первую очередь, конечно, в странах ЕС.
Чтобы добиться поддержки конституционных замыслов Эрдогана диаспорами, турецкие политики планировали отправиться в агитационные туры в Европу, но оказалось, что власти Нидерландов категорически против того, чтобы на их территории официальные лица другого государства решали свои внутриполитические задачи.
И их можно понять, ведь у них у самих выборы на носу. А тема поведения иммигрантских сообществ ключевая в предвыборной повестке.
Сирийский политолог Аббас Джума справедливо заметил, что нынешний конфликт между Нидерландами и Турцией не сводится к проблемам двух государств, но «лишь звено в большой цепи противоречий».
Звенья этой цепи начали проявляться задолго до запрета в ряде европейских стран митингов, посвященных турецкому референдуму, и последовавших за этим взаимных обвинений в «нацизме» и «авторитаризме».
Никакие «пережитки нацизма» не объясняют громкую фразу Эрдогана: «Голландия сколько угодно может кормить террористов, но в конечном итоге все это ударит по ней». Каких еще террористов – и при чем здесь голландцы?
В сентябре 2016 года после неудачной попытки очередного военного переворота в Турции, связанного как раз с фактическим отказом Эрдогана от евроинтеграции и переходом его к политике мягкой исламизации, в Нидерландах задержали гражданина Голландии турецкого происхождения, который угрожал расправой местным сторонникам Фетхуллаха Гюлена.
В турецких иммигрантских кварталах даже распространялись списки лояльно относящихся к проповеднику, обвиненному властями Турции в организации госпереворота.
В марте этого года в Голландии состоялся суд над председателем Турецко-азербайджанского культурного союза Гааги Ильхама Ашкына по обвинению в подстрекательстве ненависти в отношении армян.
Ашкын митинговал против установки памятника жертвам геноцида армян в Османской империи. Интересно, что митинг непосредственно поддерживался турецкими властями, а Управление по вопросам религии Турции предоставило участникам акции бесплатный транспорт.
Из почти 17 миллионов населения Голландии турок насчитывается примерно 500 тысяч. Вроде бы не слишком много, но, учитывая атомизированность современных европейцев и сплоченность мусульман, концентрацию общин вокруг мечетей, вряд ли разумно сбрасывать со счетов фактор возможного турецкого влияния на политику страны.
А учитывая неоосманский поворот Эрдогана, отказ от кемализма в пользу исламской империи, в текущей ситуации голландцы просто не могли не огрызнуться.
Как не могли не огрызнуться немцы, также запретившие турецким чиновникам выступать на митингах в четырех своих городах. В Германии, между прочим, проживает аж 1,4 млн турок.
И снова Эрдоган называет европейскую политику возвратом к «нацистским практикам» и даже арестовывает в Стамбуле немецкого журналиста турецкого происхождения Дениза Юджеля по подозрению в «участии в террористической организации, неправомерном использовании данных, пропаганде терроризма».
Ну и опять без террористов не обошлось. «Госпожа Меркель, вы поддерживаете террористов», – заявил Эрдоган и обвинил Германию в том, что она приняла сторону Нидерландов. Можно предположить, что под «террористами» имеются в виду представители движения Гюлена и Рабочей партии Курдистана.
Всем уже давно понятно, что пути Турции и ЕС расходятся. Но этот развод обе стороны должны оформить, не теряя лица – обвиняя в невыполнении интеграционных обязательств противоположную сторону.
Так, немецкое правительство требует проверить эффективность использования средств, выделяемых Турции из фондов Евросоюза.
Канцлер Австрии (тоже запретившей участие турецких чиновников в митингах) призвал вообще отменить евроинтеграционное финансирование Анкары (4,45 млрд евро в течение шести лет), что и было сделано 11 марта.
Еврокомиссары объяснили, что некие противоречащие международному праву и стандартам ЕС тенденции начались в Турции еще до июльской попытки госпереворота, а потому пора расходиться. «Тенденции», переводя с дипломатического языка на русский, – это неоосманистский поворот Эрдогана.
Отмена же финансирования грозит новым потоком мигрантов, а соответственно, и агентов влияния.
Возможность такого развития событий вполне подтверждает советник президента Турции Ильнур Чевик, который отметил, что «с грядущим выходом из ЕС Великобритании там наблюдается определенное смятение и назревают серьезные проблемы. ЕС не выполняет своих обещаний по миграционной сделке. Мы вовсе не угрожаем им ее разрывом, а лишь призываем сдержать слово. Иначе Турция не сможет и далее выполнять это одностороннее соглашение».
Короче говоря, большой охоты вступать в разваливающуюся структуру, которая к тому же поддерживает различных гюленов и курдов, у Турции нет.
15 марта к власти в Голландии вполне может прийти ультраправый Герт Вилдерс, через месяц по результатам референдума Эрдоган, скорее всего, сильно расширит свои полномочия.
Первый собирается вывести Нидерланды из ЕС и позволяет себе неполиткорректные высказывания о том, что «теперь Нидерланды видят, что турки – не нидерландцы. Они имеют наши паспорта, но к нам не относятся». Второй хочет выстраивать новую Османскую империю и прямо называет европейские власти нацистами.
Можно сказать, что они нашли друг друга, и очень вовремя.
Инцидент в Голландии произошел в самом конце предвыборной агитации, когда запоминается последнее слово, и времени на то, чтобы что-то переиграть, уже нет. Интересно, что, по сообщению Politico, за три недели до выборов уровень поддержки «Партии свободы» Герта Вилдерса несколько снизился, и сейчас эта политическая сила и партия нынешнего премьера Марка Рютте идут нога в ногу.
И если от Вилдерса подобная антимигрантская риторика вполне ожидаема, то решения, спровоцировавшие всплеск напряженности в отношениях с Турцией, – дело рук его конкурентов из правящей партии.
В условиях повсеместного электорального наступления правых евроскептиков и популистов играть в национализм начали правящие партии далеко не только в Нидерландах. Судя по всему, общество в Европе действительно настроено сейчас так, что получить голоса можно только борьбой с мигрантами. Вот либеральные власти и пытаются быть святее папы римского.
В Германии представители умеренной ХДС и даже либеральной СвДП уже призвали Меркель последовать голландскому опыту и запретить предвыборные митинги всех иностранных политиков на территории ФРГ. Во Франции лидер «Национального фронта» Марин Ле Пен вполне предсказуемо солидаризировалась с голландским правительством. Но ведь ту же позицию занял либерал-глобалист, бывший сотрудник банка Ротшильдов и член комиссии во главе с Жаком Аттали Эммануэль Макрон.
В обеих странах тоже скоро выборы, и вот оказывается, что либералы-глобалисты без особого труда мимикрируют под националистов-изоляционистов.
Идеолог послевоенной Европы Карл Поппер в своей книге «Открытое общество и его враги» на основании цепочки рассуждений, которая напоминает скорее довольно топорные подтасовки, сделал вывод, что любой коллективизм (семейный, классовый, национальный, религиозный и т. д.) ведет к тоталитаризму.
Однако для того, чтобы такое ничем не спаянное «открытое» общество окончательно не распалось на человеческие атомы, ему оказалась необходима внешняя угроза. Желательно – угроза перманентная. И если таковой нет, то ее стоило бы придумать.
Выбор претендентов на эту роль у европейцев не так уж велик. «Исламское государство*» для этой цели не подходит, ведь с ним борются и со временем, безусловно, уничтожат. Россия же для ЕС в этом смысле слишком сильна и экономически важна, а Северная Корея, напротив, слишком далека и ничтожна.
В этих условиях возрождающаяся под боком новая Османская империя с султаном Эрдоганом во главе – просто идеальная находка. И разница Вилдерс/Рютте или Ле Пен/Макрон по большому счету заключается в том, будет ли «сражаться» с османами объединенная Европа во главе с брюссельскими бюрократами или это придется делать отдельным государствам и их национальным лидерам.
Ну а сам султан, похоже, не против сыграть в такую игру. Лучше, конечно, с отдельными государствами, но, в принципе, можно и так, как есть.
Премьер Турции Бинали Йылдырым, совершенно не стесняясь, заявил, что лучшей реакцией народа на голландские проделки будет голосование за поправки в конституцию, благодаря которым Эрдоган станет главнокомандующим вооруженными силами, сможет остаться главой партии, контролировать деятельность суда, в том числе конституционного, и переизбираться вплоть до 2029 года.
Чем не Сулейман Великолепный, войска которого в XVI веке стояли под стенами Вены? А сегодня они внутри этих стен, причем не только в Вене, но в Берлине, Париже и Амстердаме.
Пожалуй, какой-нибудь Вилдерс и сможет на время оттеснить их за Дунай, но не нужно забывать, что даже после поражения османов в 1532 году император Карл V Габсбург с 1547 года некоторое время платил туркам дань и правил Австрией с позволения султана.
При этом самое забавное, что голландцы, вставшие на путь борьбы с католической империей Карла V и его наследника Филиппа II, лозунгом борьбы за независимость провозгласили утверждение «Лучше служить султану, чем папе».
Историческая память – сильная штука, особенно когда она мифологизируется разного рода националистическими или религиозно накаленными деятелями.
Либеральная глобализация завела мир не только в экономический, но и онтологический тупик. Выведет ли из него война цивилизаций, мы сможем наблюдать уже довольно скоро, когда европейских либеральных лидеров в их креслах окончательно сменят националисты.
И главное – эту войну пережить, чтобы, не отказываясь от национальной, религиозной и иной идентичности, снова найти путь единства человечества.
Любая другая дорога ведет к концу истории. Причем не фукуямовскому, а самому что ни есть натуральному.
* Организация, в отношении которой судом принято вступившее в законную силу решение о ликвидации или запрете деятельности по основаниям, предусмотренным ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности»
Павел Волков, ВЗГЛЯД
news-front.info